подрастающего поколения. Бывший муж на свободе, живет в этом же городе, имеет 
дочь от второго брака. Часто приходит к Вале, периодически клянется в любви, 
клянется, что с той семьей жить не будет, к Валиному сыну относится хорошо. 
Валя начинает думать, что у них общая дочь, что мальчику нужен отец... Он 
действительно ценный специалист, человек по-хорошему предприимчивый; сейчас он 
бы решал проблемы без обхода закона; то, что они построили в кратчайшие сроки, 
построено с отменным качеством, это признано. Уже достаточно хорошо устроен, 
прекрасная работа и хорошо оплачиваемая, недавно получил квартиру. Разводиться, 
похоже, не собирается. Однако Вале об этом твердит.
    Какой-то дикий круг, с нюансами не опишешь... Сама Валя не в состоянии 
решить, кто же ей нужен, да и нет смысла в ее решении. Страшно боится остаться 
одна, вообразила, что совершенно беспомощна. Хотя, если она эту катавасию 
переносит вот уже который год, сил у нее, как у Ильи Муромца...
    После освобождения мужа, естественно, начали выяс-
    302
    нять, кто виноват; классический вопрос, который каждый из них обсуждал с 
дочерью. Каждый доказывал, какой он хороший и как другой неправ. Девочка 
издергана. Все свои неприятности Валя срывает на детях. Если у нее настает пора 
взаимопонимания с любимым, вскоре прибегает муж, клянется вот-вот решить вопрос 
с разводом, только... Если мир и покой задерживаются в этой фазе, появляется 
любимый и выкрикивает лозунги: «Моего сына уголовник воспитывать не будет!»
    Идеальный вариант: если бы кого-то третьего? Но где же его взять, этого 
волонтера? По брачному объявлению?
    Безобразно срывается на дочери. Муж получил квартиру, она отправила дочку 
туда. Девочка мечется между двумя домами. А Валя, с одной стороны: «Я тебя 
растила без отца 9 лет, пусть теперь он тебя воспитывает!» С другой: «Не едет, 
такая-сякая, на мать ей наплевать!» Женщина, в своем детстве не слышавшая от 
родителей худого слова, крестит дочь скотиной...
    Всех жаль, и всех можно понять. Можно было бы и любимому сообразить, что 
если она все-таки развелась ради него, любимого, то ее рассуждения насчет благ 
жизни — труха. Можно было б и мужу, зная ее характер (точнее, отсутствие его), 
сказать понастойчивее... Она ведь жутко внушаема, всегда знаешь, с кем общалась 
в последние дни, и мысли, и вкусы, и интонации усваивает Моментально. Сказать, 
что никаких разводов, и все, успокоилась бы, за нее решили. А сейчас кто за нее 
решит? И кто знает, чего же ей в самом деле надо? О муже — «все-таки родной 
человек, столько лет вместе». О любимом — «все-таки только его люблю». А иногда 
— все наоборот.
    Я бываю у них в среднем раз в неделю и никогда не знаю, что у нее в этот 
раз, кого любит, кого проклинает. Толкует то и дело, что скоро умрет, что не 
жилец на свете, но перед этим убьет мужа или его жену, — все это с крепкими 
выражениями сообщает дочери-подростку, при маленьком сыне. Крик по любому 
поводу, беспочвенные придирки. На кульминациях спроваживаю детей, говорю о ее 
безобразном поведении, накапываю стопарик успокаивающего. Через какое-то время 
будет плакать, просить прощения... И вдруг опять взрыв и несколько вариаций на 
тему, что я такое, если не понимаю, каково ей, и поминание всех и вся.
    Не знаю, что это: нежелание сдерживаться, распущенность — или невозможность 
сдерживаться, та уже стадия,
    303
    когда взывание к разуму само по себе верх идиотизма? Иногда отповедь 
действует прекрасно. Иногда в разгар ее выступления я одеваюсь и молча ухожу; в 
следующий раз Валюта — душа-человек.
    Но если это начало болезни? Я-то знаю, каково сдерживаться. И к чему может 
привести.
    К психиатру, к невропатологу?.. Не пойдет. Да и на что жаловаться?.. Чтоб 
идти ко врачу в таком случае, нужно быть уверенным, что тебя захотят выслушать, 
понять, — такой гарантии нет, увы. Чтобы ходить в поликлиники, нужно быть 
повышенно здоровым человеком.
    Что делать, к кому обратиться? Чем я могу ей помочь? И ради нее, и ради ее 
детей — посоветуйте что-нибудь... (.)
    (О
    В. Л. приболел. (Чтобы отвечать на письма читателей, тоже нужно быть 
повышенно здоровым человеком.) Поэтому позвольте представиться... Можно на 
«ты»?
    Первое, что хочу сказать: молодец, умница, почти героиня. Делаешь все, от 
тебя зависящее. Практически ты для своей Вали сейчас и есть жизненный психиатр. 
А то, что не выходит ничего путного и не ведаешь, что хорошо и что плохо, не 
знаешь, распущенность, невоспитанность или болезнь ее нераспутываемый клубок 
страданий, противоречий, нелепостей — это и есть жизнь, твоя пациентка, в лице 
любимой подруги и ее окружения.
    Упование на диагностику, на белый халат, на лекарство? На гипнотический 
авторитет?.. Не наивна, помнишь и два своих нулевых ведра. Видишь и разницу 
между собою и ею — подобрались вы, как и бывает чаще всего, но контрасту. Ей 
нужно брать — от тебя или кого-нибудь, в пределе ото всех, тебе — отдавать. 
Тебе «всех жаль, всех можно понять». Ей жаль себя, а понять никого не может. И 
потому тебе ее еще больше жаль; тебе хочется, чтобы была болезнью эта ее 
остервенелая дурость — болезнью, которую вылечивают, и дело с концом. Но ты и 
сама видишь, что это не та болезнь, для которой достаточно просто доктора.
    Могла бы и я сказать, хоть и не психиатр: личность Валя твоя незрелая, 
похоже, несколько истероидная, с ярко выраженной потребительски-инфантильной 
установкой. Затяжная невротическая реакция на внутренний конфликт,