ОК — Щечкин, стало быть, прав? Гений смеха, 
дар божий? 

В Л — А почему бы нет? Дарований особых разве не 
бывает в природе?.. 

ДС — Встречаются люди, савантами их называют, 
умственно отсталые или душевнобольные, социально 
не приспособленные, с гениальными способностями 
к счету, к запоминанию, к слуховому или запаховому 
различению, к тонкому ручному труду или к музыке... 
Иногда — потрясающие телепаты и ясновидцы, как великий 
юродивый Корейша... Не из такой ли породы 
Иван Иванович? 

ВЛ — Возможно — бывают ведь всякие врожденные 
гипертрофии, чрезмерные развития как всевозможных 
частей тела — носа, ног, ушей, эндокринных желез 
и прочих органов — так и разных мозговых центров. 
Центр смеха в мозгу'^ есть, и похоже, у Ивана Ивановича 
он был сверхразвит... 

s* ш


12501 


ДС — Ага, а ежели так, то и непрестанно усиленно 
работал, искал и находил себе работу, как у иных — 
центр пищевой, центр сексуальный или антагонистический 
смеху центр плача... 

ВЛ — ...как у Максима Горького. Мой папа рассказы


вал, как однажды к ним в школу, прямо в класс пожало


вал великий пролетарский писатель. Фотографиро


вался с ребятами, по головкам гладил, слезами обиль


ными поливал, папу тоже окропил... Половина класса 

плака^^а вместе с Алексеем Максимовичем, девчонки 

особенно и учительница. 

ДС — Плач, как и смех, судорожно-заразителен... 

ВЛ — Горький плакал часто и изобильно, плакал 
и от горя, и от небольших огорчений, и от радости, 
и от умиления, и от симпатии, и от хороших стихов, 
и от плохих даже, если их читал хороший человек... 
Все это регулярно происходило на людях, и все к этому 
так привыкли, что и представить себе Горького не 
плачущим уже не могли. «Был на вечере, видел Горького, 
взял автограф». — «А он заплакал?» — «Заплакал». — 
«Ну все в порядке». 

ДС — А вот почему он так много плакал, кажется, 
никто не догадывался... В молодости Горький совершал 
попытки самоубийства... Был склонен, по нашему 
говоря, к психалгиям и депрессиям, это видно и по его 
молодым фотографиям... В это время он еще не был 
слезлив — много плакать стал только тогда, когда душевно 
уже укрепился и всю свою суицидальность отдал 
литературным героям. 

ВЛ - Если бы не плакал, могло быть хуже... 

ОК — В шкале со мной учились две девчонки, одну 
с первого еще класса прозвали Хихишкой — хихикала 
почти не переставая, буквально в ответ на все, 
да и просто так, ни с того ни с сего. А другая была 
Плаксюша, Ксюта-Плаксюша.