Продавцу трудно. В работе, с одной стороны, много механического однообразия,
 с другой — огромная психологическая нагрузка, непрерывная спешка, град 
дурацких вопросов, каскад эфемерных симпатий и антипатий. А надо соблюсти тон и 
уследить, чтобы все было правильно.
    (Автомат и то капризничает: то дает воду, а то не дает. Сунешь руку с 
монетой, а он тебя — током, чтоб чувствовал.)
    А нам — подайте, заверните, да побыстрей, с улыбкой...
    Завтра она выходная и сама пойдет в магазин и станет таким же вот 
потребителем. Уж тут она отыграется. Мы отработали свое, теперь нам вынь и 
положь. Обслужите. Сделайте мне красиво. Не из того ящика, а вон из того, чего 
подкладываешь-то. Цепная реакция, порочный круг взаимного хамства.
    Я не собираюсь оправдывать грубость и бескультурье, но это нужно понять: 
большинство из тех, чье поведение за прилавком могло бы быть более любезным, 
ведут себя так вовсе не из-за дурной натуры. Нет, в обычном общении это 
симпатичные люди. Их нелюбезность просто-напросто стихийная психологическая 
защита от неуважительного, «функционального» отношения потребителя. Достаточно 
одно-га-двух случаев, оскорбительного тона, наглого обращения, чтобы подобная 
реакция зафиксировалась и начала непроизвольно переноситься на всех. Продавщицы 
не Лафатеры. Это броня, маска — способ поддержания собственного достоинства. 
Конечно, не лучший, конечно, гораздо действеннее и достойнее была бы 
невозмутимая благожелательность, снисходительный юмор; но от природы это дано 
единицам, а учат этому плохо, можно сказать, совсем не учат.
    Вялые таблички: «Продавец и покупатель, будьте взаимно вежливы» — нас не 
выручат. «Продавец и покупатель, любите друг друга» — тоже не пойдет, чересчур 
сентиментально. А впрочем, может, для хохмы и ничего. Нужно что-то остроумное и 
доходчивое, а главное, чтобы все время менялось, не успевало примелькаться, не 
приедалось. Чаще менять слова, тогда они тонизируют. Менять творчески, 
неожиданно, потому что слова не только ветшают, как платье — штопать, штопать и 
на выброс, — они пустеют и пошлеют, к ним все время приливает опасная 
лицемерная дрянь. Их надо для дезинфекции просто время от времени сжигать 
(лучше не торжественно, а потихоньку): тогда содержание останется чистым.
    Постойте, но ведь все это должен кто-то придумывать... Сидеть на этом деле..
. Остроумные и вдохновенные люди нужны... И чувствующие — всех. Нужен целый 
штат общественных психотерапевтов...
    Семейный психологический патронаж. Психологические консультации в 
педагогике и на производстве. Да, общественная психотерапия. Практически ведь 
уже сейчас хороший общественник — тот же психотерапевт, ориентирующийся на опыт 
и интуицию. Психотерапия — та же культура и этика, доведенные до уровня науки, 
и каждый, кто совершенен на своем месте, оказывается по-своему психотерапевтом. 
Но нужны более широкие и продуманные усилия.
    Почему бы, например, через репродукторы, которые теперь везде, не 
передавать умные и доходчивые психотерапевтические программы, не внушать 
отвращение к пьянству, не поднимать словом и музыкой рабочий тонус, чувство 
юмора, благожелательность? Неужели вам больше нечего сказать этим людям, кроме 
как: «...Не обгоняйте впереди себя идущих пассажиров... Своевременно и 
правильно оплачивайте свой проезд — не подвергайте себя штрафу...»
    Появилась огромная потенциальная психотерапевтическая сила: средства 
массовой информации. Впервые открывается реальная возможность сделать людей 
уравновешеннее и доверчивее, ответственнее и сильнее, шире и терпимее, умнее и 
доброжелательнее. Что мы делаем?
    Наша жизнь во многом еще устроена невротически, антипсихотерапевтично. 
Некрасиво, небрежно, неуважительно и неискренне. И виноват не кто-нибудь и не 
что-нибудь, а каждый, каждый из нас, все вместе. Некогда, выполняем план. 
Строим светлое будущее. Это прекрасно, но почему бы не строить заодно и светлое 
настоящее? Подручными средствами, которые при нас, в нас?
    Будущее тоже составится из ускользающих, невозвратимых мгновений, и ничего 
не будет никогда завершенного, кроме смерти. (Может быть, и для книги, как для 
любви, лучший конец — середина.) Почему те мгновения, которые будут, имеют 
больше прав, чем теперешние? Почему такая несправедливость, такое нерасчетливое 
самообкрадывание?.. Для некоторых разглагольствования о будущем — удобный 
способ бегства от ответственности за настоящее. Может быть, для будущего это 
как раз и важнее всего — чтобы вы вот здесь и сейчас научились творить 
мгновения, не откладывая.
??

??

??

??

www.koob.ru