Поторопились.
    Я многое проглядел и не предусмотрел. Надо было лучше подготовить В. А., 
снять дополнительное подсознательное сопротивление, вызванное необычной 
обстановкой и новыми задачами. Словом, дали маху. После этого просить В. А. 
прийти снова на опыт было уже невозможно.
    И все же меня не оставляет ощущение, что с В. А. у нас что-то есть или 
что-то было, какая-то чертовщинка.
    Сейчас она здорова. По специальности она стоматолог, прекрасный врач, и я 
иногда с удовольствием (впрочем, это не совсем то слово) пользуюсь ее услугами. 
Нет ничего лучше, как лечиться у собственного пациента — бывшего, разумеется. 
Когда я сажусь в зубоврачебное кресло, она для меня лучше всякого гипнотизера. 
Бормашина в ее руках мурлыкает, как котенок.
    — Только не смотрите на меня, — просит В. А., и я покорно закрываю глаза и 
открываю рот.
    Но вот что любопытно: я появляюсь у нее довольно редко и нерегулярно, 
однако она почти всегда предчувствует это. Во всяком случае, так она уверяет. 
Когда я звоню по телефону, она, подходя, почти знает, что звоню я. Или это уже 
профессиональное вероятностное прогнозирование?
    
    КАК ЗАГИПНОТИЗИРОВАТЬ КРОКОДИЛА
    
    Все чудеса внушения можно получить при полном бодрствовании. Так в основном 
и делалось великими и малыми внушителями всех времен и народов.
    Но сон великолепен как физиологический  скальпель. позволяющий отсекать 
целые массивы памяти. Можно очень осторожным контактом переводить обычный сон в 
гипнотический. Обычный сон, в сущности, всегда чуть-чуть гипнотический: слабые 
контакты со средой, «сторожевые пункты» (прекрасное выражение Павлова) всегда 
остаются.
    Однако скальпель сна не всегда достаточно управляем. Есть так называемая 
летаргическая форма гипноза: мышцы очень сильно расслаблены, движения и речь 
затруднены, несмотря ни на какие специальные внушения, тонус не меняется. Такой 
гипноз, по моим наблюдениям, особенно часто развивается у лиц атлетического 
сложения, а также у людей, предварительно принявших спиртное. В таких случаях 
контакт неустойчив, гипноз легко переходит в обычный сон и лечебная внушаемость 
мала. Далеко не всегда достижимая глубина гипноза параллельна внушаемости в 
бодрственном состоянии.
    Лечебное значение сна относительно и переменчиво — здесь очень много 
неясного.
    Мы еще не знаем, в какой мере человеческий гипноз родствен так называемому 
животному — тому, который получается, когда лягушку, курицу, индюка, кролика, 
кошку, собаку, льва, осьминога и так далее быстрым, энергичным движением 
переворачивают на спину и энергично удерживают в этом положении. Это выходит не 
всегда, но при должном навыке достаточно часто: животные впадают в оцепенение и 
каталепсию. Похоже, что это какой-то древний защитный рефлекс, широко 
распространенный в мире животных, в принципе тот же, что и обморок 
жука-богомола.
    Возможны и другие способы. Собаку можно быстро загипнотизировать, если 
крепко сжать руками ее морду и, глядя прямо в глаза, делать пальцами быстрые 
движения — пассы вдоль носа, вокруг глаз и по щекам; уже через несколько секунд 
некоторые псы впадают в каталепсию.
    В качестве метода гипнотизирования крокодилов некоторые смелые люди 
рекомендуют следующее: быстро вскочить крокодилу на спину, заглянуть ему в 
глаза и резким движением захлопнуть челюсти: он их уже не разомкнет. Не 
пробовал, но охотно верю.
    В XVII веке Атанасиус Кирхер опубликовал труд под несколько старомодным 
названием «О силе воображения курицы», в котором описывался «экспери-ментум 
мирабиле»: курица кладется на бок, а перед носом у нее проводится меловая черта.
 И курица ни с места.
    Слово «торможение» здесь, конечно, очень подходит. У Павлова собаки впадали 
в состояние, названное им гипнотическим, при разных условиях: когда на них 
действовали однообразные монотонные раздражители, когда не подкреплялись 
условные рефлексы, когда раздражители были слишком сильными... Конечно, 
торможение, а что еще?
    Но торможение вовсе не обязательно для реализации внушений у человека.
    В сомнамбулизме мозговые биотоки соответствуют внушенному состоянию. 
Команда «спать» — биотоки сна. Команда «проснулись» — биотоки бодрствования, 
причем гораздо более определенные и устойчивые, чем в обычном бодрствовании. 
(Они похожи на биотоки мозга у йогов в состоянии «пранаяма».) Восприятие и 
поведение активны. Однако огромная внушаемость по отношению к гипнотизеру и 
избирательный контакт остаются. Контакт избирателен по значимости. Все, что 
исходит от гипнотизера, получает максимум внутренней вероятности; здесь 
достигается абсолют веры.
    Несомненно, гипноз имеет самое интимное отношение к раю и аду, этим двум 
главным правителям нашего мозга.
    Механизм обычного сна тоже к ним причастен. Сон несовместим или мало 
совместим с болью, тревогой, депрессией... С другой стороны, он невозможен и 
при сильном напряжении рая, но легко наступает после кульминации наслаждений. 
Желание спать может быть адским, при засыпании на нас нисходит тихий рай.
    А каким торможением объяснить отсроченное внушение?
    Я внушаю сомнамбулу, что ровно на пятый день после сеанса, ровно в пять