смысл жизни. И не только юного... Это необходимый кризис личности, он может и 
должен повторяться, и плох тот ум, который не желает объять необъятное.
    Кто определит необходимую дозу? У Эйнштейна философская интоксикация 
началась лег с шести и продолжалась всю жизнь. Как бы выглядел храм мысли без 
Спинозы, Канта, Фихте — выраженных астеников, типичных шизотимиков? Наверное, у 
них уже была затянувшаяся интоксикация... Несомненным шизотимиком был Гегель. 
Ницше — ярким шизоидом. А Ньютон, с «длинноруким мозгом», кончивший 
шизофреническим психозом и «Апокалипсисом»?
    Гипертрофия логики — рабочее состояние массы здоровых шизотимиков, среди 
которых и талантливые администраторы, и инженеры, и ученые, особенно математики.
 Шизотимность, как мне кажется, весьма частый спутник шахматного таланта, и, 
может быть, даже в шахматной партии можно определить шизотимический и 
циклотимический стили.
    Старые психиатры описывали людей с «дефектом логического чувства», вполне 
приспособленных к жизни (часто, правда, шизофренией страдают их близкие 
родственники). Люди эти все время соскальзывают с рельсов логики, мысль их 
хромает, болтается, как на шарнирах, приходит к цели какими-то извилистыми 
путями, через пень-колоду, левой рукой — правое ухо...
    Но кто сказал, что это всегда плохо?
    Некоторая доза «расщепления», думается, прекрасный и необходимый пособник 
творчества. В сущности, это предохранительный механизм против автоматического 
следования шаблонам, заслон на пути банального. Да, нужны люди, которые не 
только не хотят, но и не умеют мыслить и чувствовать стереотипно. Я не 
представляю себе без этого ни серьезной поэтической оригинальности, ни 
пресловутых сумасшедших гипотез в науке.
    Окрашивая жизненное поведение, флер «расщепления» порождает столь 
необходимых нам чудаков, и даже шизофазия может дать интересный эстетический 
выход по типу Хлебникова.
    Люди с «дефектом логического чувства» хороши в общении тем, что им можно 
беспрепятственно высказывать любую дичь, выплескивать любое мутное варево, 
кипящее у вас в голове, еще не отлившееся ни в какую удобоприличную форму. 
Только они вас поймут и оценят. Они великолепно понимают неясное. Здесь они 
плавают как рыба в воде. С ними трудно о чем-нибудь договориться, зато можно 
хорошо проветрить свои мозги.
    
    У КОГО МОЗГИ НАБЕКРЕНЬ
    
    «Почему те, которые запинаются, обладают меланхолическим темпераментом?» — 
вопрошал Аристотель. Он считал, что у меланхоликов язык не поспевает за 
воображением. Позднейшие толкователи находили, что дело тут в избытке слюны, 
ибо меланхолики часто плюют. Правда, часто плевать тоже можно по разным 
причинам, так что вопрос остается открытым и поныне. Однако в последнее время 
проблема приобрела интересные повороты.
    Карл Густав Юнг, знаменитый ученик Фрейда, рано рассорившийся с учителем, в 
своей небольшой книжке «Психологические типы» впервые заговорил об экстравертах 
и интравертах (экстраверт — обращенный вовне, или, буквальнее, вывернутый 
наизнанку; интраверт — обращенный внутрь).
    Основная идея звучала примерно так. Есть два способа приспособления к этому 
миру. Один — экспансия: распространяйся, плодись и размножайся; множь контакты, 
активно передвигайся, хватай все подряд, расточайся. Другой — наоборот: 
ограничивай контакты, уходи в себя, замыкайся, сжимайся, отгораживайся, сиди в 
своей раковине, имей все необходимое при себе, сохраняйся.
    Это и есть экстраверсия и интраверсия: измерение, ставшее одной из самых 
популярных современных психологических шкал. Со всеми, разумеется, переходами 
между крайностями.
    На эти два колышка Юнг нанизал традиционное разделение людей на 
мыслительных, эмоциональных, чувственных  (сенсорных)   и  добавил   еще   
интуитивных. Получилось восемь типов, четыре экстравертированных и четыре 
интравертированных. Жизненных примеров почти никаких; но, скажем, Дарвин 
оказался у Юнга мыслительным экстравертом, Кант и Ницше соответственно 
интравертами; эмоциональная женщина — иптравертка, про которую говорят: «тихие 
воды глубоки».
    От Юнга сегодня ушли довольно далеко. Шкалу эту используют в своих 
интерпретациях и физиологи и социологи. Говорят даже об экстравертивных 
(экстравертирующих) и интравертивных цивилизациях. Например, современные 
Соединенные Штаты считают образцом крайне экстравертивной цивилизации, а 
восточные культуры — интравертивны.
    Пойдем на риск вольно-популярного переложения некоторых элементов шкалы и 
предоставим читателю возможность самодиагностики.
    Вы экстраверт, если:
    1)   в один  день   можете  посмотреть  два   фильма, сходить на концерт, 
по дороге проглотить детектив, побывать на вечеринке, назначить  четыре   
свидания, прийти на два;
    2)   у вас масса знакомых, и число   их все растет;
    3)   вам   необходим   постоянный   приток   внешних стимулов: не по себе, 
когда молчат радио и телевизор, и уж совсем скверно, когда отключают телефон;
    4)   легко   запоминаете    лица,    биографии,    дела, хуже — теории, 
формулы, иностранные слова:
    б)  не любите есть в одиночку, пить тем более;
    6)   любите рассказывать анекдоты, истории и события в лицах, здорово