или мало, но имеются явные психические расстройства, ребенка стремятся 
направить к узкопрофильному специалисту — детскому психиатру. И здесь границы 
сугубо условны.
      Психиатр. Врач, лечащий людей с психическими расстройствами и 
психическими болезнями (душевными заболеваниями). «Расстройство» и «болезнь» — 
не одно и то же. Расстройство психики может произойти, например, в результате 
травмы, отравления, закупорки мозгового сосуда, отсутствия или избытка общения, 
а то и от чересчур резкой смены погоды. Болезнь же — нечто более 
самостоятельное, склонное к определенным фазам, к последовательной смене 
признаков — тому, что называют «течением». Иначе: не всякий, имеющий 
психические расстройства, психически болен, и не всякий психически больной 
обнаруживает психические расстройства. Несовпадение внешнего и внутреннего... В 
нем вся сложность.
      Мозг, говорим мы, есть орган психики, тело — «дом души». И значит, по 
логике вещей, всякая душевная болезнь, всякое нарушение психики должно быть 
связано с какими-то нарушениями работы мозга. Но удивительно: картина, рисуемая 
исследованиями, к такому выводу не подводит. Есть множество случаев, когда 
повреждения мозга огромны, а нарушений психики никаких или они незначительные. 
И наоборот: тяжелейшие психические расстройства, а мозг, как ни взгляни, в 
полном порядке, прекрасные биотоки...
      Мы еще мало знаем, как именно рождает мозг чувства, мысли, память, 
регулирует поведение. Но дело, наверное, и в другом: события, именуемые 
душевной жизнью или психической деятельностью, происходят на особом уровне. 
Психика и ее домоправительница материя, включая и вещество мозга, обладают 
некоторой взаимной свободой, тем большей, чем выше развитие.
      Дом — не тюрьма. Будь дело иначе, никакая психотерапия не была бы 
возможна.
      Обычные места работы психиатров: психиатрическая больница (клиника), 
психоневрологический диспансер (амбулатория, помощь и наблюдение на дому), 
специальные отделения, кабинеты и консультативные ставки в некоторых 
медицинских и иных учреждениях.
      Но что же считать психическим нарушением (отклонением, расстройством, 
болезнью) и что нормой? Вопрос о норме воистину самый больной вопрос. Когда 
человек среди бела дня видит чертей или слышит обращенную лично к нему 
радиопередачу с планеты Марс, когда он выбегает на улицу в нижнем белье, 
утверждая при этом, что дважды два равняется сковородке, — дело как будто бы 
ясное. (Хотя, конечно, совсем не ясное). Когда настроение без явных на то 
причин падает настолько, что человек не в состоянии двинуться с места и день, и 
другой, и третий, и не может думать ни о чем, кроме ухода из жизни, — ясно, это 
депрессия (хотя и не ясно, откуда взявшаяся), и психиатр обязан такого человека 
принять, понять и лечить.
      Но столь грубые и явные отклонения, как и всякие крайности, возникают не 
часто. Гораздо многочисленнее состояния, обозначаемые термином «пограничные»... 
Да, именно, речь идет о рубежах нормы и патологии: не болезнь, но и не 
здоровье; не явная ненормальность, но все-таки отклонение; не то, чтобы 
психопат, но очень уж тяжелый характер; не законченный алкоголик, но на пути к 
этому... То ли из-за подавленности обстоятельствами, то ли из-за внутренней 
дисгармонии, то ли по обеим причинам сразу...
      Кстати, эта самая «депрессия первогодков». Потом я узнал — так больничные 
психиатры обозначают довольно обычные состояния, возникающие у необстрелянных. 
Начинает казаться, что мир только и делает, что болеет психически, что все 
пациенты неизлечимы и что сам тоже вот-вот... Адаптация к профессиональной 
вредности, вам понятно. Проходит месяца через два — три — четыре, у кого как.
      Эта сумеречная, размытая область по традиции именуется еще «малой 
психиатрией» в отличие от «большой» — больничной, клинической; но по частоте и 
разнообразию случаев как раз «малая психиатрия» и оказывается самой большой. В 
этом убедился и я, когда, отработав в больнице и закончив аспирантуру в другой 
клинике, перешел на амбулаторную практику в диспансер. Тут стало особенно ясно, 
что мир психиатрии не отделен от остального, не заперт на семь замков, что 
замки, если и есть, искусственны...
      В диспансере мне удалось организовать кабинет психотерапии. А рядом 
трудились участковые психиатры, консультировали невропатолог, нейрохирург, 
нарколог, логопед. Выходя на улицу после рабочего дня, я уже не ощущал слишком 
большой разницы между работой и жизнью. Может быть, и это была профессиональная 
иллюзия.
      Существуют ли абсолютно нормальные люди? Обязан ли психиатр знать 
психологию? Должен ли сам иметь здоровую психику? И что такое, в конце концов, 
норма — то же, что показатели статистического большинства, нечто среднее, 
наиболее вероятное и часто встречающееся? Или что-то другое, присущее человеку, 
вот этому человеку, вне всяких сравнений?
      Принимая до 30 пациентов за день (так полагалось в диспансере), я пытался 
задумываться и об этом. Но времени оставалось мало...
      Психолог. Специалист по нормальной (условно говоря) психике. Практически 
— званием обязуемый разбираться лишь в какой-то ограниченной сфере, 
ориентирующийся лишь в узком уголке психической вселенной. И если действительно 
ориентирующийся, то это уже великое достижение.
      По книгам, периодике и личным контактам я уже много лет пытаюсь быть в 
курсе развития психологии. И много уже лет понимаю, что дело это вполне 
безнадежное. Ибо уже давно психология, наподобие физики, математики и других 
крупных наук, разветвилась на огромное множество отраслей, направлений, школ и