В любви нет ни пространства, ни времени.
    Фантазия на свободную тему
    Этот текст написал три тысячи лет тому вперед студент, здоровенный 
четырехлетний парень, спортсмен, лунатик. Пятидесятый век, Луна общедоступна, 
там могут рождаться и люди, почему бы нет? Семилеткам пора заканчивать высшие 
учебные заведения и распределяться по предприятиям. Ну а четырехлетние еще 
учатся, пишут курсовые. Почерк компьютерный, язык синтетический, придется 
многое пропустить...
    ПАРАДОКСЫ ПАЛЕОСЕКСА (реферат по историческому человековедению
    студента 2-го семестра общеобразовательного цикла)
    ...Это было время подросткового кризиса, именовавшегося то «прогрессом», то 
«научно-технической революцией». Не будем повторять известные по учебникам 
сведения о невежестве напичканных так называемой информацией индивидов, о 
зловещей ограниченности, об автоматизмах...
    Удила разума едва сдерживали всепланетный взрыв. Ум человеческий не был 
подготовлен к внезапно нахлынувшей эпохе Сквозной Ответственности, слишком 
привык руководствоваться гипнозом обыденности и мифами очевидности. Здравый 
смысл обанкротился...
    ...Теория многоуровневых игр уже детально уяснила эти парадоксы со всеми их 
следствиями. Затрагиваем частный вопрос: почему на официальной шкале ценностей 
тех времен столь незначительное, ускользающее место занимало Таинство, которое 
тогда, имея в виду главным образом взаимоотношения полов, называли «любовью»? 
Почему сердцевина существования пребывала в таком глухом небрежении?
    Правда, в искусстве любовь, по давней традиции, была одной из преобладавших 
тем, но повсюду царила пошлость массовой культуры. Один крупный писатель века 
назвал это «совокуплением шаблонов». Только немногие произведения касались 
глубин.
    Школы Таинства не было. Ремонтное обслуживание было функцией так называемых 
врачей, так называемых психологов, сексологических кабинетов и прочая. Личной 
жизни как бы не существовало. Говорили о чем угодно: о достижениях 
промышленности, о погоде, о спорте, о беспорядках, но никогда (выверено данными 
спецархивов) — никогда ни в одной теле- и радиопередаче не рассказывали, что, 
например, вчера в такое-то время такие-то двое...
    Существовал всемирный Совет Безопасности, но не было всемирного Совета 
Любви.
    Таинство и наркотики. Парадокс же состоял в том, что в душах людей Таинство,
 как и тысячи лет назад, занимало подобающее ему место. У многих, в результате 
подавленности, оно принимало вид болезни, невроза или психоза. Наблюдая это, 
некоторые психологи строили психоалхимические теории, в которых все объясняли 
переходом полового влечения из одних форм в другие.
    В то время не знали еще закона глобального сохранения, только частные формы,
 как-то: закон сохранения энергоматерии, неубывания энтропии и т. п.; не 
догадывались даже о законе сохранения информации, поэтому не могли реально 
представить и возможности сохранения духа. Смерть была чем-то само собой 
разумеющимся, как боль при удалении зубов, но никто не мог с нею мириться, 
каждому суждена была пытка нарастающей обреченности. Слово «никогда» приводило 
в безумие. Дух бешено протестовал против одномерности, но они не понимали в чем 
дело. Смерть в растянутых вариантах именовали то утратой возможностей, то 
недостаточностью самореализации, то просто потерей времени...
    Самые нетерпеливые бежали от ужаса смерти в саму смерть. Наркотики, все 
равно какие, химические или психические, — только уй-ш, забыться... С яростной 
безнадежностью смертельно раненных зверей бежали и в любовь, бежали, как бежали 
триллионы предков, — скорее, в спасительный оргазм, а там будь что будет.
    Любящие калечили друг друга. Таинство нисходило на краткие мгновения, 
оставляя пожарища тоски.
    Казалось, существовали лишь разноголосица слепоты и сутолока эгоистических 
игр. Но в мутном океане рождались крупицы истины. Множество их погребалось 
слоями ископаемой лжи, не успев отразиться ни в чьем зрачке...
    У истоков свободы пола. Магия пола, обожествление женского и мужского начал 
прослеживаются с предчеловеческих времен. Ручейки, текшие в наше море...
    Люди удивлялись, почему все животные от рождения умеют соединяться, а они 
нет. Инстинкт размножения уже давно не был закован в рефлексы; половое общение 
поддерживалось подражанием. Из обмелевшей речки инстинкта возникла сексуальная 
культура со столькими вариациями, сколько существовало более или менее 
изолированных сообществ мужчин и женщин. То, что в одних обществах считалось 
дозволенным, у других или у тех же в иные времена строго каралось как 
извращение и преступление против нравственности. Логики здесь не было никакой, 
и если обозреть историю нравов, то окажется, что человечество испытало все...
    Мы давно уже позабыли эту обреченность иметь только один пол, без выбора. 
Но еще и в те времена, когда от каждого требовалась либо «мужественность», либо 
«женственность», возникали силы, этому упорно препятствующие. За 
физиологические преимущества сверхженственности и сверхмужественности природа 
мстила духовной убогостью Каждая женщина и каждый мужчина и в теле, и в психике 
несли некую примесь другого пола. Детство и старость — священное начало и 
священный конец жизни — как полузабытые мифы, напоминали об изначально единой 
природе духа.
    Вряд ли кто-нибудь из них мог себе представить, что может существовать не 
два пола (или всего один, как у некоторых животных), а бесконечное множество. 
Каждый из людей той эпохи еще был овеществленным оргазмом, но они не знали, что 
это и есть материализованный дух. Если бы удалось сконцентрировать в единый