Подчиненные железы тоже стремятся влиять на все, что возможно. Щитовидная, 
дай ей чуть больше воли, норовит наводнить организм кипучим адреналином, 
дрожливым беспокойством, иссушающей нетерпеливостью, гневным ужасом выпученных 
глаз... А если ее придушить, будет вялость, апатия, скудность мыслей, пастозное 
ожирение — микседема. Кора надпочечников, этих трудовых близнецов поясницы, в 
разнузданном состоянии может раздуть человека бочкой, бессовестно оволосить все,
 кроме головы, превратить в обжору и хрипуна...
    Половые гормоны не особенно оригинальны. По химии очень близки к 
корково-надпочечным: одно и то же стероидное кольцо, и в действии много общего. 
Чуть переменилось кольцо — и вот из гормона, регулирующего воспаление и обмен 
калия-натрия, возникает мощный мужской, от которого грубеет голос, развиваются 
мышцы и сухожилия, растут борода, кадык, пенис, расширяются плечи. Появляются 
претензии стать Альфой: драчливость, самоуверенность и определенность в 
решениях (что, конечно, не гарантирует мудрости). А после еще одной маленькой 
перемены в кольце получается гормон, благодаря которому приходят менструации, 
вместо плеч расширяются таз и бедра, кожа становится нежной, голос мелодичным, 
а психика... Это эстроген, его можно определить как гормон Любовницы. 
Микропримеси есть и у мужчин, что у некоторых заметно и в голосе, и в поведении.
 Но стоит его чуть-чуть изменить, снова слегка приблизив к мужскому, как ои 
превращается в прогестерон, гормон Матери. От этого гормона женственность 
обретает зрелость и черты некоей силы, родственной мужественности. Он 
вдохновитель беременных и кормящих, ярый антагонист своего легкомысленного 
предшественника.
    Мы много знаем и обо всем судим. А все зверюшки и звери, которыми мы 
побывали... Они всего-навсего продолжают жить.
    Они жили в безднах тысячелетий, в бездомье океанов и джунглей, в 
беспамятстве потопов, ледников и пустынь, в свирепом троглодитском убожестве. 
Инстинкты стреляли в упор, каждый промах был смертью. Законы читались по 
сверканию глаз и судорогам челюстей. Право и суд вершили массивы мускулов, 
верность нервов, молнии реакций — секунды и сантиметры — не ради рекордов, а 
ради спасения. Отбор работал с хорошей спортивной злостью: мучайтесь, а там 
видно будет. И был такой недавний сезон — продолжительностью, быть может, 
полмиллиарда лет или поменьше, — когда сеятель, дабы продолжиться во человецех, 
должен был как можно быстрее загораться энтузиазмом, делать свое дело без 
лирических отступлений и, после короткого отдыха, побыстрее начинать новую 
посевную. Вот почему неопытный муж обычно опережает жену, даже не будучи 
эгоистом и даже именно поэтому, — из-за тревоги за неудачу. Неисчислимые 
легионы его предков должны были успевать оставить семя в лоне произрастания, 
успевать как-нибудь. Не будь этой поспешности, не было бы человечества...
    А почему такую подлую услугу оказывает тревога?.. И это легко вычитывается 
из прошлого. Инстинкт самосохранения и половой — антагонисты: либо спасать 
жизнь, либо производить новую. Нет никого бесстрашнее, чем существо, охваченное 
любовным пламенем; превосходит его лишь родитель, защищающий детеныша. И нет 
никого равнодушнее к восторгам любви, чем тот, кто спасает шкуру. Почти все 
случаи и мужской и женской несостоятельности — производные от тревоги: боимся 
ли мы ударить лицом в грязь, не желаем беременности или бессознательно 
вспоминаем детский испуг. Зато потом секс вздымается с остервенелым намерением 
отобрать свое. Свежепережитые опасности умножают страсть. Так возникают и 
некоторые извращения...
    Ах, если бы любовь могла нас научить тому, о чем в статье профессор умно 
пишет, то не было 6 нужды жену его лечить и дочки, не спросись, не делали б 
детишек.
    Ах, если бы любовь... Но полноте вздыхать. Не лишне, может быть, общаться 
понежнее, но укреплять бюджет, бороться и пахать, как говорил поэт, значительно 
важнее.
    У некоторого числа женщин (порядка 15—30 процентов) гинекологи и 
сексопатологи диагностируют «фригидность» — половую холодность. Лечат, 
занимаются и мужьями; но шансы — только в случае, если преобладают причины 
психические, включая и сексуальную безграмотность.
    Женщины, у которых удовлетворение в форме оргазма природой не предусмотрено,
 относятся к материнскому типу гормональной конституции. Чадолюбивы, 
трудолюбивы, заботливы, самоотверженны... Не понимая своей природы, упорно 
лечатся от «холодности» или даже идут на такие меры, от которых холодеет душа...
 Более мудрые находят счастье, принимая свою данность и раскрывая себя в 
счастье любимых. А многих сбивают с толку призрак несуществующей единой 
«нормальности», предрассудки самого низкого пошиба, сексуальная зависть.
    Мы еще не прочли прошлого, в нас живущего, и на сотую долю — лишь искры 
догадок..
    Для продолжения рода вполне достаточно, казалось бы, извержения семени — 
мужского оргазма. Но есть зачем-то и женский. Есть женщины, способные к 
оргазмам многократным, несравненно более интенсивным и продолжительным, чем у 
мужчин. Для деторождения — явное излишество. Зачем же?..
    Биологическая подстраховка, многообразие способов достижения одной цели? 
Без горячих женщин вероятность выживания человечества в ледниковый период, 
вероятно, была бы угрожающе малой?
    Природа не знает мер и весов. Принцип избыточности заставляет ее создания 
далеко превышать свои цели, а это оборачивается страданиями...
    Оргазм имеет две стороны: физическую (телесно-исполнительную) и психическую.

    Эта последняя и есть биологическая приманка, на манер наслаждения пищевого