как младенцы. Вот и получается — два нуля...
    Ремонт погоды. Уверен, вы умеете улыбаться и хохотать, ласкаться, говорить 
дерзости, шалить, делать глупости. Это называется невоспитанностью. Это 
называется естественностью. Это называется безобразием. Это называется обаянием.
 Когда как.
    Так вот, чтобы помыть ребенка, но не выплескивать его с грязной водой... 
Чтобы не выплескивать эту воду себе на голову или соседу... Короче говоря, 
чтобы стать интересными и привлекательными, спросим себя:
    не вжились ли в роль Неудачника — не упускаем ли свой
    положительный опыт;
    не заковали ли себя в неосмысленные запреты; не слишком ли опасаемся, что о 
нас скажут; не требуем ли от других чересчур многого, навлекая на
    себя разочарования; не забываем ли прощать.
    Это комплект вопросов с пометкой ОСВОБОЖДЕНИЕ. А это — ВЖИВАНИЕ:
    желая быть интересными, не относимся ли к общению потребительски; 
достаточно ли вникаем в чужие горести, радости, странности;
    замечаем ли людей, явно или скрыто на нас похожих, — ищем ли сближения, 
чтобы помочь им;
    учимся ли у тех, кто нам нравится.
    Наконец, ОСМЫСЛЕННОСТЬ:
    заботимся ли о радости у себя дома — стараемся ли наполнять жизнь творчески,
 и не для себя только;
    не узки ли, не суетны ли — не уничтожаем ли жизнь
    путем жизнеобеспечения; ищем ли свой путь или плывем по течению, хотим быть
    «не хуже других» — химерой по имени *КАК ВСЕ»...
    Дав себе ответы, вы получите программу жизненного эксперимента, он же 
ролевой тренинг, — в реальности, на своем месте.
    Относительно же слабости зрения и слуха — уверен: дело совсем не в том. 
Множество слабовидящих и слепых прекрасно общаются. Глухота тоже не помеха, 
если нет глухоты душевной.
    В. Л.
    
    Анекдот под гипнозом
    
    Мама рассказывала, что первые два с половиной года жизни я не умел плакать, 
при недовольстве и боли только кряхтел; смеялся без передыху, обращался из 
коляски к прохожим с речами на заливайском языке... Вокруг образовывалась зона 
отдыха. «Юморист будет, — определил пожилой дворник. — Чарли Чаплин, артист. 
Ишь, счастливчик...» Потом война...
    Есть люди, которые не смеются, читая Зощенко. «Алиса в стране чудес» — ни 
одной улыбки. И мультфильмы, и кинокомедии, и цирк — не смешно. Не получается.
    Вопрос.   Как развить в себе чувство юмора, если оно
    отсутствует? Ответ.   Отнестись к его отсутствию с юмором.
    Чувство юмора начинается с первой попытки принять себя не за пуп земли.
    В детстве мы смеялись, когда нас подбрасывали и щекотали, когда кто-нибудь 
прятался, а потом появлялся вдруг. Когда у нас было просто хорошее настроение...
 Первый наш смех был беспричинным. Второй — от радости, что не боимся, и это 
уже был смех над собой. А взрослые вокруг улыбались нам и смеялись, потому что 
мы вытворяли массу нелепостей. В их смехе не было ничего унизительного. Он и 
был счастьем.
    Мы думаем, юмор — это что-то такое, что у одного есть, у другого нет. Чему 
следует научиться, овладеть, так сказать, предметом. Смех, говорили нам, 
делится на положительный и отрицательный, а смех без причины — признак дурачины.
 Мир юмора представляется нам чем-то вроде комиссионного магазина, где все 
оценивают, и главное для любого — не остаться бы в дураках. Мы забыли, что смех 
— это жизнь, сообщающая себе, что она свободна.
    И еще позабыли, что хотя юмор и всенародное, что греха таить, достояние, у 
каждого он свой, личный, особый. Забыли о своем праве иметь юмор собственного 
производства.
    Вспоминается один парень, отличный автомеханик, симпатяга, умолявший меня 
научить его юмору.
    —  Это страшно, — говорил он. — Вы представляете мое положение. В компанию 
придешь, всем весело, анекдоты травят и все такое. И все смеются, КОГДА НАДО. А 
я — понимаете? — Я НЕ ЗНАЮ, КОГДА НАДО СМЕЯТЬСЯ. И не смеюсь. Или смеюсь 
невпопад.
    —  И я тоже
    —  Э, бросьте, доктор Вы-то уж точно знаете, когда НАДО. Я вас прошу 
провести со мной смехогенную тренировку.
    —  Как?..
    —  Вот берем анекдот (достает толстенную тетрадь). Больше тыщи уже, пять 
лет собираю... Главное, не пропустить, где самое оно... Память у меня ничего, 
сила воли... А по части юмора отстал. Но еще наверстаем. С гипнозом, а?
    —  Ага. Ну а как?
    —  Вот  читаем,  допустим:   «Пришел  Василий   Иванович. Петька спит на 
диване...» Точно на этом самом месте, когда НАДО СМЕЯТЬСЯ, вы делаете мне 
гипнотическое внушение, что ЭТО СМЕШНО. Вырабатываем рефлекс.
    —  Стоп. Одну секунду... Смеяться НЕ НАДО. Нехорошо Стыдно. Неправильно. НЕ 
СМЕШНО — заорал я, не выдержав.
    И он вдруг тоже подпрыгнул. Минут пять мы ржали как сумасшедшие. После чего 
резко смолкли во внезапном приступе обоюдного ужаса.