Мертвая тишина.
Он уже здесь. Он давно здесь. Но нужно было появиться из-за края занавеса ни 
раньше, ни позже, а в тот самый, единственный миг кульминации ожидания, когда 
простой шаг в поле зрения воспринимается как материализация из эфира. Мысленно 
аплодирую: да, это психотехника, да, искусство...
Еще несколько неуловимых мгновений...
Вот он, Жорик — в светлом простом костюме, слегка домашнем, без галстука, в не 
слишком вычищенных ботинках. Чем непритязательней облачение чудотворца, тем он, 
значит, увереннее, да, ничего лишнего, не чересчур гладко выбрит. Плотный 
лысоватый мужчина, мужественная некрасивость, быва-лость — да, то, что надо.
И мощный электризующий взгляд.
Сейчас все начнется...
Вот знаменитые танковые шаги... Жорка показывал их мне еще на четвертом курсе. 
Учил, вразумлял:
— От того, как идешь, зависит девяносто процентов... Сечешь?.. Внедряется 
колоссальная подсознательная информация! — можешь обратить в бегство! — 
привести в бешенство! — восхитить! —

ск&озияк
276
парализовать! — уничтожить, не притрагиваясь, уничтожить! — только шагом 
навстречу, больше ничем!.. Неужели не замечал? На собаке, хоть на собаке 
попробуй... Ну вот, без билета в Большой театр проходил, значит, надежда есть...
 Как должен выходить к своему объекту гипнотизер? Как танк, только как танк, 
запомни — вот так! И не дать опомниться, быстрота и натиск. Объект должен 
успеть единственное: ощутить себя безграничной козявкой...
—  Здравствуйте, леди и джентльмены... (Ироничная лесть. Уверенный жирный голос.
) ...Мы  с  вами  достаточно  знакомы.  Вы  немножко
знаете обо мне. Я о вас тоже наслышан...
(Пауза, полуулыбка, бурные аплодисменты. Великолепный ход на сближение.)
...Значит, без предисловий. Начинаем сеанс.
Резкая тишина.
—   Все вопросы потом. Каждый, кто хочет участвовать в сеансе, должен по моей 
команде «раз» сцепить пальцы рук за головой на затылке. Показываю — вот так... 
Локти должны смотреть вперед — вот так, строго перед собой, а не в стороны... 
Смотреть всем, не отрываясь, только на меня — вот сюда, в переносье. Дышать 
ровно... Не спешите, молодой человек, будьте внимательны. Девушка, не 
торопитесь, уберите с колен все лишнее... Спокойствие-Полная сосредоточенность. 
Внимание. РАЗ!
В этот миг и явилось решение. Я ПОДДАМСЯ.
Да — отбрасываю все защиты, все знания, все на свете — и помогаю Жорке со всей 
страстью наивности, погружаюсь в гипноз, как ягненок, как вон тот малый, 
который уже готов...
Исчезаю, меня нет, будь что будет...

Г/1 /IPA 2. Шотщия Гитоз
277
Публикатор. — Я тоже слышал об этом сеансе. Говорили, это было нечто 
необычайное, феноменальный успех, звездный час Оргаева. И будто бы один из 
загипнотизированных так играл на рояле, что все плакали, и сам Оргаев бросился 
его обнимать.
Д-р Павлов. — Возможно, так многим и показалось... Я сразу понял, что Антон не 
притворяется, все всерьез: увидел, как помутнели его глаза, утеряли подвижность 
зрачки, порозовела кожа — изобразить такое нельзя, это был настоящий транс.
Меня охватил ужас — что сейчас будет?.. Не соблюл второй пункт договора: что 
было силы пихнул Тоника в бок — нуль реакции. Еще раз толкнул, тронул локоть, 
плечо — типичная каталепсия... Тут Оргаев заметил мои попытки, властным жестом 
приказал прекратить (не узнал, слава богу, сработал грим), и другим, не менее 
властным — препроводить на сцену. Я выполнил третий пункт.
Все дальнейшее, до начала МУЗЫКИ, помню слабо. Там в общем-то и запоминать было 
нечего, все многажды пройдено...
Антон сидел среди остальных сомнамбул на сцене, никем не узнанный, — сидел, 
стоял, двигался, застывал опять с мутным взглядом, с розово-стеклянным лицом. 
Выполнение всех внушений, участие в групповых сценах...
Начались индивидуальные перевоплощения. Двое Репиных рисовали углем на больших 
листах — один изобразил нечто вроде паука, а другой самого Оргаева, довольно 
похоже. Еще один Репин...
Нет, это уже Пауль Клее, абстракция... Оргаев внушает: «При восприятии этих 
ритмических световых пространств у вас нарастает чувство восторга...

И     К"!   Т П
...Вы чувствуете себя частичкой мироздания, это доставляет вам неизъяснимое 
наслаждение...»
Вдруг тоненькая черноволосая девушка, только что бывшая Надей Павловой и 
выделывавшая немыслимые антраша, начинает с закрытыми глазами раскачиваться и 
всхлипывать.
Страдальческая судорожная гримаска...
Я понимаю, что с ней происходит: вскрывается внутренний конфликт, осложнение, 
потом будет плохо... Нужно немедленно ее усыпить поглубже, а затем мягко, 
успокоительно пробудить с лечебным внушением. Но Оргаев этого не сделает: если