Взгляд у него, я вам скажу. Психополе кошмарной силы, пот прошибает. А сам как 
потеет... Я их спрашивал потом по собственной инициативе, ну, вы понимаете, 
хочется углубиться, мы, журналисты, народ настырный, дотошливый... Почему, 
одного спрашиваю, вы, уважаемый Рафаэль, не написали Мадонну? А зачем, говорит. 
Я, говорит, сантехник.
—   Сообразительный Рафаэль.
—   Вы страшно устаете, доктор, тратите столько энергии. Средний гипнотизер, 
мне сообщили, вынуж-

сквозняк
204
ден спать по двенадцать часов в сутки, питаться каждые пять минут. Оргаев все 
время что-то жует. А вы?
—  Аппетит отсутствует. Страдаю бессонницей. (Будет  врать-то.   Блины   мои   
кто  уписывал?   Кто
дрыхнет как сурок на всех семинарах?)
—  Я вас понимаю, доктор. Скажите, в чем главная трудность поддержания 
психополя?
—   В поддержании разговора.
—  По...нимаю... Понимаю. У нас тоже вот, например, в редакцию зайдет 
какой-нибудь, извините, чайник. «Почему не ответили на мое письмо?» Профессия 
нервная, я вас понимаю. Ваш известный коллега Антон Лялин писал, что 
гипнотизерам свойственна повышенная самоутверждаемость, вы согласны?
—   Всяк судит но себе.
Я не удержался и ерзнул. Дискредитирует, как заправский конкурентишка, вошел в 
роль.
—  Если не секрет, в чем секрет гипноза?
—   В отсутствии секрета.
—  Замечательный парадокс, но потребуется комментарий. Психоэнергетические 
воздействия... (Щелчок, остановился магнитофон.) Извините... Порядок, пишем. 
Кстати сказать, упомянутый коллега считает, что психополе при темных глазах...
Я еще ерзнул. Шевельнул пальцем. Лар понял знак:
—  Простите... Пациент входит в фазу активного катастрофального сомнамбулизма...
 с непрогнозируемой спонтанностью и психомоторной диссоциацией...
Ну наконец. Непрогнозируемая спонтанность открыла глаза и вытаращила. 
Психомоторная диссоциация задрожала стеклянной дрожью, взревела и медленно, 
вместе со стулом, поехала на журналиста...

ГЛАРА 2: Лготнция Гипноз
205
Мелькнули пятки...
—   Магнитофон! Забыли магнитофон!..
Некий ох, звук падения... Неясное бормотание-Троекратное «извините»...
Лар возвращается, отирая пот.
—  Черт бы тебя не взял! С твоими корреспондентами, книжками и вообще!..
—  Ты что, старина, я-то при чем? Я же тебя и выручил, гипнозавр!..
—  А если бы он тебя узнал? Жареный матерьяль-чик? Перестарались. Шоковая 
реакция.
—  Чем вывел?
—   Обещанием встречи с коллегой Лялиным.
После разрядочного боя вспомнили, что пора возместить утраченные калории и 
продолжить выяснение шахматных отношений. Гипнозавр разучился проигрывать, 
давит психополем на е-два...
...Запираем кабинет. Пешком, не сговариваясь, топаем ко мне. Дорогой молчим. 
Это вот и соединяет — эта возможность молчать вдвоем, свободно молчать, — из 
этого и рождается телепатия...
Ощутил за порогом, что забежал к Лару не просто так, а по зову.
За теменем его колыхнулось сизоватое облачко...
В следующую секунду я думал о том, удастся ли сотворить яичницу и хватит ли 
кофе.
Ужин готов. Лар молчит, косится на шахматы отодвигающе. Я молча перевожу: есть 
сообщение.
Я. — Ну, давай, что ли. Ешь, что задумано.
Он. — Понимаешь. Такие дела. М-м-м...
Приморщивается: значит, серьезно.
Обычное начало: минут пять морщится и мычит, пока я не выйду из себя.

скяозияк
206
—  Говори сразу. Сева самоубился?
(Наш общий пациент, алкоголик и депрессивник, талантливый переводчик. Было уже 
две попытки.)
—  Что ты, господь с тобой. Сева сухой, работает. Все в порядке. Ерунда, м-м-м..
. Понимаешь, дела какие. Оргаев перешел границу.
—  Давно перешел.
—  Я не о том. Мы ведь тоже с тобой в какой-то степени шарлатаны, и в большой 
степени. От нас требуют чудотворства, ведь так, не меньше? А мы соглашаемся, 
принимаем роль. Да, соглашаемся? И чудеса происходят... А если не соглашаемся?..

—  Не жуй жвачку, выкладывай. Что там Жорик? Подарил пациента?