который действует, заботится и суетится, – ну ладно, пускай себе, он послушен, 
его можно посылать на работу...  (Так и у вас бывает, но изредка?..) 
Удивительно, но именно такая «раздвоенность» часто сопутстствует успеху в делах 
самых рискованных. Так, по независимым описаниям, чувствуют себя в игре многие 
большие актеры – лед и пламень одновременно, и полное перевоплощение, и полная 
отчужденность от образа; так бывает, когда человек в действительности или в 
воображении уже потерял ВСЕ и простился с жизнью,  но считает возможным еще 
поиграть роль живущего; такое именно самоощущение сопутствует иногда неудачным 
выступлениям автора этих строк...
      Я назвал бы это состояние одиночеством внутрен-

– 163 –

ней силы или пределом внутренней независимости – неважно, впрочем, как называть,
 вдумчивому читателю, уверен, уже основное ясно. Есть люди, которым это 
состояние присуще  как постоянное свойство – сильные одинокие души, последней 
своей глубиной всегда закрытые и самодостаточные. Эта самодостаточность и есть 
броня от парадоксальных состояний и их злостных подвохов: никакая 
сверхзначимость извне не пробьет то, что сверхзначимо само по себе. Не будем же 
углубляться в вопрос, хорошо это или плохо быть таким; «двойные» люди,  
одинокие именно своей внутренней  двойственностью, могут быть и необычайно 
привлекательными, и страшными: все зависит от того, в какой системе ценностей 
действует тот в них, кто действительно действует...
      Другой род настроя можно назвать «слиянием» или «самоотдачей». Все 
наоборот: человек сам для себя не существует, он не только един и целен – его 
просто для самого себя нет, и в то же время он чувствует себя всем, ибо через 
него – по его самоощущению – действует некая высшая сила. Что-то подобное 
овладевает и пламенными ораторами, и вдохновенными художниками, и музыкантами; 
так, вероятно, – в пределе – чувствовали себя древние пророки и фанатические 
борцы; так бросает людей в бой чувство земли и рода, так распоряжается душой и 
телом любовь, и – до оценок ли здесь, до волнения ли, до результатов? – стихия 
самоотдачи не знает расчетов и сама себя не предвидит.
      ...Что же лучше для вас? Ищите, испытывайте, углубляйтесь... Можно 
заметить лишь одно: все сложное получается наилучшим образом, когда человек 
свободен от себя самого (это и есть точка схождения  двух основных настроев, о 
которых мы только что говорили).
      Возвратимся же на землю обыденной психотехники. Вряд ли скажу новость, но 
все же напомню:  иногда полезно заранее израсходовать напряжение, вывести на 
поверхность, отреагировать, чтобы оно, зажатое как пружина, не разжалось в 
самый неподходящий момент. Выдающиеся артисты часто отличаются сильнейшим 
предсценическим волнением. В таких случаях оно обычно не скрывается – напротив, 
актер «подогревает» себя.

– 164 –

      На психотерапевтических занятиях я иногда применяю прием гротеска: 
пациенту предлагается возможно полнее и ярче переживать и выражать те самые 
состояния, от которых он жаждет избавиться,  например, страх улиц и площадей, 
страх за свое здоровье... И нередко парадоксальным образом эти состояния 
исчезают.
      Итак, для всех, чрезмерно волнующихся:
      заблаговременное расслабление с самовнушением поможет вам снижать 
волнение до вполне сносной степени. Старайтесь сохранять расслабление в трудной 
ситуации. Настраивайте себя заранее и «сверху» и «снизу», превратите настрой в 
систему.
      Но:
      не старайтесь не волноваться, это бесполезный обман самого себя, волнение 
от этого только усилится. Ваша задача не в том, чтобы устранить волнение, а в 
том, чтобы оно вам помогло.

О МОЛЧАНИИ И О МНОГОМ ДРУГОМ

      В практической психологии, как, наверное, нигде более, все связано со  
всем и вытекает одно из другого: перед тобой человек целиком, сверху донизу – 
всякий раз уникальное средоточие сил природы,  влияний общества, пластов 
истории и культуры,  притом все-таки всегда вариация на уже известную тему... 
Любой частный случай, увиденный глубоко, оказывается случаем общим. А то, чем 
мы сейчас занимаемся, можно назвать алгеброй душевной гармонии. У каждого свое 
неповторимое личное уравнение, «n» неизвестных, и решить его можно только зная 
и общие правила, и себя самого.
      Вот еще одно  письмо, от вполне обыкновенной юной читательницы, каких 
тысячи и миллионы, и ответное врачебное письмо, соответственно запросам и 
уровню адресата... Суть та же: парадокс сверхзначимости требует парадоксальных 
решений, но путь в каждом случае индивидуален.

    «Здравствуйте, В. Л.!
    Мне надо было давно написать Вам, но я все не решалась. Теперь мне стало 
ясно, что положение мое самое безнадежное и ужасное. Недавно я прочитала, 

– 165 –