размеренной жизнью в зрелые годы, и женщины-"интеллектуалки", которые в юности 
поглощены умственными поисками и кажутся эмоционально суше, холоднее своих 
ровесниц, а затем преодолевают коммуникативные трудности, становятся мягче, 
теплее и т.д. 
Об устойчивости личностных синдромов, связанных с самоконтролем и "силой Я", 
свидетельствуют и позднейшие исследования. Лонгитюдное исследование 116 детей 
(59 мальчиков и 57 девочек), тестированных в 3, 4, 5, 7 и 11 лет, показало, что 
4-летние мальчики, проявившие в краткосрочном лабораторном эксперименте сильный 
самоконтроль (способность отсрочить удовлетворение своих непосредственных 
желаний, противостоять соблазну и т.п.), в более старших возрастах, семь лет 
спустя, описываются экспертами как способные контролировать свои эмоциональные 
импульсы, внимательные, умеющие сосредоточиться, рефлексивные, склонные к 
размышлению, надежные и т.д. Напротив, мальчики, у которых эта способность была 
наименее развита, и в старших возрастах отличаются слабым самоконтролем: 
беспокойны, суетливы, эмоционально экспрессивны, агрессивны, раздражительны и 
неустойчивы, а в стрессовых ситуациях проявляют незрелость [8]. Взаимосвязь 
между самоконтролем и способностью отсрочить получение удовольствия существует 
и у девочек, но у них она выглядит сложнее. 
Хотя стабильность многих индивидуально-личностных черт можно считать доказанной,
 нельзя не оговориться, что речь идет преимущественно о психодинамических 
свойствах, так или иначе связанных с особенностями нервной системы. А как 
обстоит дело с содержанием личности, с ее ценностными ориентациями, убеждениями,
 мировоззренческой направленностью, то есть такими чертами, в которых индивид 
не просто реализует заложенные в нем потенции, но осуществляет свой 
самосознательный выбор? Влияние разнообразных факторов среды, от 
всемирно-исторических событий до, казалось бы, случайных, но тем не менее 
судьбоносных встреч, в этом случае колоссально. Обычно люди высоко ценят 
постоянство жизненных планов и установок. Человек-монолит априорно вызывает 
больше уважения, нежели человек-флюгер. Но всякий априоризм – вещь коварная. 
Твердость убеждений, как точно заметил В.О.Ключевский, может отражать не только 
последовательность мышления, но и инерцию мысли [9]. 
От чего же зависит сохранение, изменение и развитие личности не в 
онтогенетическом, а в более широком и емком биографическом ключе? Традиционная 
психология знает три подхода к проблеме. Биогенетическая ориентация полагает, 
что, поскольку развитие человека, как и всякого другого организма, есть 
онтогенез с заложенной в нем филогенетической программой, его основные 
закономерности, стадии и свойства одинаковы, хотя социокультурные и ситуативные 
факторы и накладывают свой отпечаток на форму их протекания. Социогенетическая 
ориентация ставит во главу угла процессы социализации, научения в широком 
смысле слова, утверждая, что возрастные изменения зависят прежде всего от 
сдвигов в общественном положении, системе социальных ролей, прав и обязанностей,
 короче – структуре социальной деятельности индивида, Персонологическая 
ориентация выдвигает на первый план сознание и самосознание субъекта, полагая, 
что основу развития личности, в отличие от развития организма, составляет 
творческий процесс формирования и реализации ее собственных жизненных целей и 
ценностей. Поскольку каждая из этих моделей (реализация биологически заданной 
программы, социализация и сознательное самоосуществление) отражает реальные 
стороны развития личности, спор по принципу "или-или" не имеет смысла. 
"Развести" эти модели по разным "носителям" (организм, социальный индивид, 
личность) также невозможно, ибо это означало бы жесткое, однозначное 
разграничение органических, социальных и психических свойств индивида, против 
которого выступает вся современная наука. 
Теоретическое решение проблемы заключается, по-видимому, в том, что личность, 
как и культура, есть система, которая на всем протяжении своего развития 
приспосабливается к своей внешней и внутренней среде и одновременно более или 
менее целенаправленно и активно изменяет ее, адаптируя к своим осознанным 
потребностям. Именно в направлении такого интегративного синтеза и движется 
советская теоретическая психология [10]. 
Но соотношение генетически заданного, социально воспитанного и самостоятельно 
достигнутого принципиально неодинаково у разных индивидов, в различных видах 
деятельности и социально – исторических ситуациях. А если свойства и поведение 
личности не могут быть выведены ни из какой отдельной системы детерминант, то 
рушится и идея единообразного протекания возрастных процессов. Так 
альтернативная постановка вопроса – возраст определяет свойства личности или, 
напротив, тип личности обусловливает возрастные свойства – сменяется идеей 
диалектического взаимодействия того и другого, причем опять – таки не вообще, а 
в пределах конкретной сферы деятельности, в определенных социальных условиях. 
Соответственно усложняется и система возрастных категорий, которые имеют не 
одну, как считали раньше, а три системы отсчета – индивидуальное развитие, 
возрастная стратификация общества и возрастная символика культуры [11]. Понятия 
"время жизни", "жизненный цикл" и "жизненный путь" часто употребляются как 
синонимы. Но содержание их существенно различно. 
Время жизни, ее протяженность обозначает просто временной интервал между 
рождением и смертью. Продолжительность жизни имеет важные социальные и 
психологические последствия. От нее во многом зависит, например, длительность 
сосуществования поколений, продолжительность первичной социализации детей и т.д.
 Тем не менее "время жизни" – понятие формальное, обозначающее лишь 
хронологические рамки индивидуального существования, безотносительно к его 
содержанию. 
Понятие "жизненный цикл" предполагает, что течение жизни подчинено известной