другому, отстаивать свои права и т.д. Люди с более высоким уровнем морального 
сознания менее других склонны к конформному поведению. На более высоких стадиях 
развития морального сознания его связь с поведением личности теснее, чем на 
низких, а предварительное обсуждение моральной проблемы положительно влияет на 
выбор поступка. Прямую связь между зрелостью моральных суждений, высказанных 
при обсуждении какой-либо проблемы, и реальным поведением молодежи подтверждают 
советские исследования нравственного воспитания и самовоспитания [4]. Юношеские 
споры и диспуты по вопросам морали не только предваряют, но во многом и 
предопределяют способ разрешения реальных жизненных проблем. Отсюда громадное 
значение нравственного просвещения и пропаганды этических знаний среди молодежи.
 Но когнитивные предпосылки морального развития нельзя рассматривать 
изолированно от общего процесса становления личности и ее жизненного мира. 
Поэтому, оценивая экспериментальные данные о взаимосвязи морального и 
интеллектуального развития личности, нельзя не учитывать прежде всего 
конкретные социальные условия, в которых протекает это развитие, а также 
особенности ситуации, то, насколько понятна субъекту возникшая моральная 
дилемма и какой личностный смысл имеет для него предполагаемый выбор; наконец, 
его личностные особенности и предыдущий нравственный опыт. 
В свете этого очевидна методологическая ограниченность когнитивно-генетической 
модели Колберга. Чтобы применить какое-то правило даже в чисто познавательных 
процессах, нужно не только овладеть соответствующими мыслительными операциями, 
но и суметь правильно оценить подлежащую решению задачу, определить ее как 
задачу именно на это правило. 
Особенно важны социально-личностные факторы при решении моральных задач, 
которые всегда соотносятся с какой-то системой ценностей. Метод Колберга в этом 
отношении весьма уязвим. Так, многие предложенные им для решения гипотетические 
дилеммы (например, правомерность или неправомерность похищения лекарства) имеют 
смысл только в рамках определенных буржуазных представлений (в данном случае – 
о сравнительной ценности человеческой жизни и собственности). Советские 
подростки, живущие в иных социальных условиях и воспитанные в гуманистическом 
духе, просто не поняли бы данной дилеммы. Да и моральные дилеммы, реально 
волнующие подростков, зачастую не совпадают с теми, которые предлагает им 
решать экспериментатор. Наконец, необходимо различать способность человека 
узнавать моральную проблему и самостоятельно разрешать или ставить ее. 
Разные уровни морального сознания могут выражать не только стадии развития, но 
и разные личностные типы. Например, этический формализм, установка на отделение 
моральных норм от конкретных условий их реализации и на безусловное соблюдение 
правил, каковы бы ни были последствия этого, – не только определенная стадия 
морального развития, но и специфический тип жизненной ориентации, сопряженной с 
определенным стилем мышления и социального поведения. 
Решение нравственной дилеммы всегда связано с какой-то жизненной ситуацией. 
Один и тот же человек может по-разному решать одну и ту же моральную дилемму, в 
зависимости от того, насколько близко она его затрагивает. Канадский психолог Ч.
Левайн предлагал группе студентов решить уже упомянутую колберговскую дилемму, 
сформулировав ее в трех вариантах. В первом случае лекарство решался украсть 
посторонний для испытуемого человек (как было в опытах Колберга), во втором – 
его ближайший друг, а в третьем – мать. Уровень умственного и морального 
развития испытуемого от этого не менялся, между тем способ решения варьировался 
весьма существенно. Когда речь шла о близких людях, увеличивалось число ответов 
в духе ориентации на мнение близких Людей (стадия 3) и уменьшалась доля ответов 
в духе ориентации на поддержание порядка и соблюдение формальных правил (стадия 
4). Между тем, по Колбергу, ориентация на формальные правила возникает позже, 
чем ориентация на мнение значимых других. 
Здесь, как и в других случаях, высшая ступень развития не отменяет предыдущую, 
а включает ее как свой подчиненный, частный элемент: развитое сознание долга 
перед обществом не снимает особых обязанностей по отношению к близким людям, 
ориентация на обобщенного другого (правила) не исключает дифференцированной 
чувствительности к мнению конкретных других и т.п. Нравственная мотивация 
всегда многоуровнева, а психические процессы, посредством которых индивид 
достигает определенного уровня морального сознания, не тождественны процессам, 
которые определяют, как, где и когда он свои нравственные установки применяет, 
воплощает в поступках (ведь и в чисто познавательных процессах формирование и 
применение умений имеет разные предпосылки). 
Моральные суждения ребенка, пока они не превратились в личные убеждения, могут 
не пересекаться с его поступками, он судит себя и других по разным законам. Но 
формирование морального сознания тем не менее нельзя рассматривать в отрыве от 
социального поведения, реальной деятельности, в ходе которой складываются не 
только моральные понятия, но и чувства, привычки и другие неосознаваемые 
компоненты нравственного облика личности. Поведение личности зависит не только 
от того, как она понимает стоящую перед ней проблему, но и от ее 
психологической готовности к тому или иному действию. 
Нравственная позиция раскрывается в поступках и формируется поступками же, 
причем особенно важную роль в установлении единства знаний, убеждений и 
деятельности играют конфликтные ситуации. Как писал К.Маркс, "преодоление 
препятствий само по себе есть осуществление свободы..." [5]. Человек, не 
попадавший в сложные жизненные переделки, не знает ни силы своего "Я", ни того, 
каким из исповедуемых им идей и принципов он реально отдает предпочтение. 
Поведение людей любого возраста в новых для них проблемных ситуациях сильно 
зависит от наличия у них опыта разрешения аналогичных ситуаций. Новая проблема 
так или иначе сопоставляется с прошлым опытом человека, и, чем более личным