осознаваться в нескольких функциях. Что же касается стула, то он осознается 
ребенком не сам по себе, но уже включенным в другой гештальт-со столом, с ко 
торым он представляется ребенку единым целым. Поэтому для решения данной задачи 
детям надо сначала разбить целостный образ "стол - стул" на два, а затем уже 
стул соединить со шкафом в новый образ, осознав его новую функциональную роль.

К. подобным же выводам о роли "инсайта" в пе-реструктурировании прежних образов 
пришел и М. Вертгеймер, который исследовал процесс творче ского мышления у 
детей и взрослых.

Понятие об инсайте (от англ. insight - усмотре ние) стало ключевым в 
гештальт-психологии. Ему был придан универсальный характер. Оно стало ос новой 
гештальтистского объяснения адаптивных форм поведения, которые Торндайк и 
бихевиористы объясняли принципом "проб, ошибок и слу чайного успеха".

Так произошла первая конфронтация двух моло дых, только еще зарождавшихся 
психологических на правлений - гештальтизма и бихевиоризма. Смысл

238


конфронтации обычно видят в характере ответа на вопрос, постепенно или 
мгновенно решается интел лектуальная (поведенческая) задача. В одном случае при 
инсайте нужный вариант действия находится сра зу же, в другом он отбирается 
путем длительных по исков. Такое объяснение упускает из виду категори альные 
основания различий между двумя психоло гическими школами.

Ведь инсайт означал для гештальтистов переход к новой познавательной, образной 
структуре, со ответственно которой сразу же меняется характер приспособительных 
реакций. Первично-понима ние (сдвиг в образном "поле"), вторично-двига тельное 
приспособление (перестройка в исполни тельских звеньях действия). Концепция 
"проб и ошибок" игнорировала понимание (т. е. образно-ориентировочную основу 
действия), каким бы оно ни было - мгновенным или постепенным. Адапта ция 
считалась достижимой за счет тех же факто ров, которые обеспечивают 
приспособление орга низма к среде на всех уровнях жизнедеятельности, в том 
числе и на уровнях, где образ вообще отсут ствует.

Водораздел между гештальтизмом и бихевиориз мом создала также, по общепринятому 
мнению, про блема целого и части. Гештальтизм отстаивал идею целостности в 
противовес бихевиористскому взгляду на сложную реакцию как сумму элементарных. 
Ге-штальтизм действительно положил немало сил на борьбу с "атомистскими" 
представлениями о созна нии и поведении. Но если ограничиться этим теоре 
тическим аспектом, то остаются в тени различия бо лее существенного, 
категориального порядка.

Бихевиоризм, как отмечалось, игнорировал об раз, видя в нем не психическую 
реальность, не регулятор поведения, а неуловимый, призрачный продукт 
интроспекции. Для гештальтизма учение о двигательных актах, лишенных образной 
ориента ции по отношению к среде, представлялось изы мающим из психической 
деятельности ее сердце вину. Однако на стороне бихевнористов было важное 
преимущество. Они могли дать своим фак там детерминистское объяснение. 
Двигательная ре акция неизменно трактовалась ими как эффект,

239


производимый объективно контролируемыми не зависимыми переменными. Гештальтизм, 
следуя интроспективной традиции, считал единственны ми психологическими фактами 
непосредственно ис пытываемые субъектом феномены сознания. Ощу щая 
несовместимость этой традиции с естествен нонаучным подходом, гештальтисты 
пытались соотнести феноменальный "мир" с реальным, фи зическим .

В этом пункте наметились различия между близ кими к гештальтистам психологами 
из геттингенской лаборатории, считавшими неправомерным выходить за пределы 
свидетельств самонаблюдения, и гешталь-тистским триумвиратом, который надеялся 
перестро ить психологию по типу физики.

Сказанное проливает свет на несколько странный факт: первый программный труд 
гештальт-психологии, принадлежавший Келеру, был посвящен вопро сам физической 
химии и назывался "Физические геш-тальты в покое и стационарном состоянии" 
(1920). Психолог, занимавшийся до этого акустическими ощущениями и 
зоопсихологией, обратился к колло идной химии не из-за прихотливых изменений в 
про фессиональных интересах. Теория гештальта не мог ла претендовать на 
серьезную роль без естественно научного обоснования. Поэтому она и начинается с 
келеровской книги о физических гештальтах. Келеру и его научным друзьям 
представлялось, что принцип гештальта-единый для различных порядков явле ний - 
позволит по-новому решить психофизическую проблему, приводя сознание в 
соответствие с физи ческим миром и в то же время не лишая его само стоятельной 
ценности. Это решение выразилось в по нятии изоморфизма.