неодолимо клонило в сон, так бы и улегся на полу где угодно, лишь бы на часок 
отдаться блаженному забытью. Встряхнулся, открыв воспаленные глаза.
– Чуть быго не заснул.
– А ты спал, дружок, минут десять, – улыбнулся Гаранин.
– Да ну? – Семенов покачал головой. – Старая истина, даже на секунду нашему 
брату нельзя размагничиваться. Чего не разбудил?
– Рука не поднялась. И к тому же музыку слушал. Никогда бы не подумал, что рев 
дизеля может доставить человеку такое сказочное наслаждение. Гармония звуков! 
Кстати, Сергей, а почему он всетаки заработал, в чем там было дело?
Семенов пощелкал пальцами.
– Как бы лучше приноровиться к невежественной аудитории… Когда Веню озарило… ну,
 когда он сказал: дадим дизелю прикурить, – вспомнил, что в сильные морозы при 
ручном запуске так делается. У нас горючая смесь не самовоспламенялась, она 
была… с чем бы сравнить… ну, вроде тола без детонатора. А пламя, поднесенное к 
воздушному фильтру, как раз и сыграхо эту роль.
– Стареем мы с тобой. Стыдно признаться, а ведь я своими глазами наблюдал на 
Скалистом… Георгий Степаныч вот так же над дизелем священнодействовал, когда в 
полярную ночь аккумуляторы сели. И слова те же: «Дадим ему, родимому, 
прикурить!» И вот на тебе – вылетело из памяти…
– Саша, небось, слушает и думает: «Расхныкались, старые склеротики!»– Семенов 
подмигнул Бармину, застегнул каэшку, поднялся. – Отдохнули? Давайте заканчивать,
 а то в Мирном, бьюсь об заклад, нас уже похоронили.
– Кого похоронили? – Филатов испуганно приподнялся, протер глаза. – Меня?
Все засмеялись.
– Жить тебе до ста двадцати лет, возлюбленное чадо мое, – басом изрек Бармин, 
погладив Филатова по голове. – До величавой серебряной старости. Она у тебя 
будет прекрасной. Как подойдешь к пивной, люди начнут расступаться и 
почтительно шептать друг другу: «Это он, тот самый долгожитель Филатов, который 
в прошлом веке в обнимку с небезызвестным Волосаном дрых на куполе Антарктиды. 
Пустите его вне очереди!»
– Звонок ты, сколько надо, столько и проживу, – пробурчал Филатов, вставая и 
обводя радиорубку мутным взором. Прислушался. – Тарахтит?.. Ну, я потопал.
– Погоди, кофейку выпей! – крикнув ему вслед Бармин.
– Потом, – отмахнулся Филатов, притворяя за собой дверь.
– Пропала, Саша, впустую твоя баллада, – посочувствовав Семенов. – Андрей, пока 
мы заканчиваем, сними показания для сводки. Берись за блок питания, док.
– Держит нагрузку?
– Нормально. – Дугин кивнул на щиток контрольно-измерительных приборов. – Сам 
очухался или подняли?
– Волосан, собака, всего облизал.-Филатов провел рукой по лицу. Как вода в 
емкости?
– Быстро нагревается, каждые полчаса сливаю.
– Снег добавляешь?
– А как же.
– Погоди…– ошеломленно произнес Филатов. – Каждые полчаса? Так сколько же я 
прохрапел?
– Да часа три.
– Брешешь.
– Собака брешет, а человек говорит, – обиделся Дугин.
Филатов распахнул каэшку, прислонился к дизелю и с наслаждением зажмурился от 
хлынувшего на него тепла.
– Не всегда говорит.
– В каком смысле? – насторожился Дугин.
– А в том, что иной, когда надо говорить, молчит.
– Ты о чем?
– Сам знаешь.
– Неужели ты про этот паршивый аккумулятор? – изумился Дугин. – Намекаешь, 
будто я нарочно смолчал?
Филатов не ответил.
– Даже смешно! – Дугин выдавил из себя смешок. – Нет, ты в самом деле? Пойми, 
просто не до того было, внимания не обратил, Вот не ожидал, что из-за такой 
ерунды…
– Подонок ты, Женька. – Филатов сплюнул. – Очень уж тебя, видно, начальство 
когда-то напугало.
– Вот чудак! – Дугин пожал плечами. – Что мне с ним, детей рожать?
– Прикажут – родишь, – насмешливо ответил Филатов.
– Да брось дуться, Венька, – дружелюбно проговорил Дугин. – Год целый зимовать 
вместе, перекурим это дело… Ну, не сориентировался я, что ли… Ты уж только это… 
не трепись Николаичу… Я ж тебе объяснил, просто не до того было… Не скажешь?
Филатов снова сплюнул.
– Не скажу…
– Пальцы мои, пальцы. – Семенов ожесточенно растирал руки – Как бы НН СПГ не 
получить…
– Какой СПГ? – не понял Бармин.
– «Вон с ключа, сапог!»– засмеялся Гаранин. – Только что-то мне подсказывает, 
Сергей, что на этот раз тебя не погонят, даже если ты будешь работать со 
скоростью пять знаков в минуту.
Семенов огорченно подвигал плохо гнущимися пальцами, вздохнлл и надел наушники. 
Все притихли; даже Волосан, осознав серьезность момента, перестал скалить зубы 
и, жмурясь, привалился к камину.