новую обувку. Только ступил на берег – видит, торчит из грязи потерянный 
ботинок. Вытащил его, обложил задушевными словами и швырнул в набежавшую волну. 
Возвращается на корабль с обновой, а один матрос говорит: «Миш, не твой 
ботинок? В море плавал, выловили». Мишка сердечно поблагодарил, взял ботинок и 
с такой силой запустил его в море, что чуть сам за ним не вылетел…– Старик идет,
 братва!
Стряхивая с себя снег, в комнату вошел Белов. Хмуро обвел взглядом лежащих на 
койках товарищей.
– Дым коромыслом, посуда не вымыта Кто дежурный?
– Жолудев! – выкрикнул кто-то под общий смех Белов жестом успокоил возмущенного 
штурмана, усмехнулся и сел за стол. Шутка имела старое происхождение. Несколько 
лет назад Жолудев, яростный борец за чистоту и самый аккуратный человек и 
отряде, попал в нелепое положение. В Амдерме бушевала пурга, и легчики изнывали 
от скуки в гостинице. В переполненном номере было накурено, на полу валялись 
окурки, постели разбросаны. И тут в гости к экипажам заявился сам начальник 
полярной авиации. Вошел, округлил глаза.
– Грязь! Вертеп! Кто окурки набросал?
– Жолудев, товарищ начальник!
– Безобразие! Чья постель перерыта?
– Жолудева, товарищ начальник!
– Где Жолудев?
– Я, товарищ начальник! Только это все…
– Молчать! Всем покинуть помещение, Жолудеву – произвести уборку и выдраить 
пол! Через час лично проверю, И взбешенный Жолудев остался выполнять приказ – 
нрав у начальника был крутой.
Белов забарабанил пальцами по столу, и все притихли
– Леша, – обратился он к радисту, – когда последний раз звонил в радиорубку?
– Только что.
– Ничего?
– Молчат.
Снова барабанная дробь по столу.
– Так… Анекдоты будем рассказывать или мозгами пошевелим? Дима, план аэропорта 
на стол.
Летчики переглянулись: начальник явно что-то задумал.
– А как думаешь вырулить на полосу? – недоверчиво спросил Крутилин.
– Двумя тракторами, – кивнул Белов. – Спереди и сзади, как на растяжках. Первый 
разворачивается, второй подстраховывай г. Тросы подцепим на шасси. Становимся 
против ветра, запускаем двигатели и освобождаемся сначала от заднего трактора, 
потом от переднего При таком ветре для разбега достаточно метров четыреста, ну, 
пятьсот . Чего молчишь, Ваня?
– Что-то «ура» кричать не хочется, – пробормотал Крутилин, почесывая в затылке.
 – Был бы ветер метров пятнадцать…
– Тогда бы и разговора этого не было, – усмехнулся Белов – А ты, Дима?
– Ты полетишь, Кузьмич, и я полечу, – ответил Жолудев. – Но, скажу тебе, шансов 
– кот наплакал…
– Ребята на Востоке загибаются, а ты – шансы… Когда связывался с «богом 
погоды»?
– С полчаса. Двадцать шесть метров, Кузьмич… Может, на полосу и вырулим, а что 
толку? И самолет и себя поломаем.
– Ну, пусть не пятнадцать метров, – подал голос Крутилин. – Хотя бы двадцати 
дождемся, Коля.
Белов встал, подошел к телефону, набрал номер.
– Ты, Петрович? Белов. Когда дашь погоду?.. Не знаешь, сукин ты сын? А знаешь, 
что Серега третьи сутки на связь не выходит? Не бог ты, а трепло!
Бешено швырнул трубку на рычаги.
– Докладывать погоду каждые полчаса. Всем ясно?



Пришла беда – открывай ворота

Проверили, для страховки еще раз зачистили контакты и клеммы.
– Пуск!
Дугин нажал на кнопку.
– Не срабатывает, – упавшим голосом сказал он.
– Вижу, не слепой. – Семенов обернулся к Филатову:– Тестор!
Филатов засуетился в поисках прибора. Все молчали.
– Проверить аккумуляторы!
Филатов склонился над первым аккумулятором, проверил на плюс и на минус все три 
банки. Стрелка на шкале тестера прыгала, фиксируясь на цифре 2.
– Порядок, Сергей Николаич, шесть вольт!
– Второй аккумулятор!
На этот раз Филатов возился долго, то и дело зачищал провода, встряхивал тестер.

– Чего копаешься? – не выдержал Дугин. – Давай мне.
– Копайся не копайся…– пробурчал Филатов, вставая. – На трех банках ноль – и 
все дела.
– Ноль?! – Семенов изменился в лице. – Что там, Дугин?
Дугин встал, с ненужной аккуратностью почистился от снега– Ничего больше не 
спрашивая, Семенов нагнулся над вторым аккумулятором и сорвал с него войлочный