тушканчика.
А вообще с животным миром дело обстояло таким образом. На обратном пути дорогу 
перебежали два льва, которые при нашем приближении скрылись в кустарнике. Львы 
были скромные, средних размеров, и я бы о них даже не упомянул, если бы не 
совершенно неуместное замечание Юрия Прокопьевича: он якобы совершенно 
отчетливо слышал, как они блеяли. По-моему, это не аргумент. Овцебык в природе 
есть, почему бы не быть баранольву?
Столь же скептически Юрий Прокопьевич отнесся к моему гепарду. Я увидел его, 
когда мы проезжали мимо деревни, – стопроцентного красавца гепарда. И этого 
крупного, самого быстроногого хищника мой оппонент пренебрежительно обозвал 
дворнягой – на том основании, что гепард был веревкой привязан к изгороди и 
лаял на машину. Как будто нет на свете ручных гепардов!
Зато против орлов и грифов не возражал никто, даже Юрий Прокопьевич не 
осмелился обозвать их галками. И термитников мы видели множество – 
пирамидальных сооружений, иногда похожих на метровой высоты грибы, возводимых 
термитами по собственному проекту и на кооперативных началах.
И еще я видел свернутого в кольцо удава, который нежился на солнышке у кювета. 
Правда, Юрий Прокопьевич заявил, что это брошенная автомобильная покрышка, но в 
нем просто говорил дух противоречия.
Таковы коротко мои впечатления о путешествии в глубь африканского материка. 
Возможно, в книгах Ливингстона, Стенли и других исследователей вы найдете 
больше подробностей о населении, быте и животном мире Африки, но в моем отчете, 
кроме его лаконизма, есть и то преимущество, что материал для него добыт более 
современным способом-из окна автомашины.
И еще мне довелось побывать на овеянном легендами острове Горе. Он находится 
милях в двух от Дакара, и туда по нескольку раз в день отправлялась наша шлюпка 
с экскурсантами. А легендарен этот крохотный, размером с половину квадратной 
мили, островок потому, что от его берега уходили в Америку переполненные рабами 
корабли. «Остров слез»-под таким названием вошел Горе в историю 
многострадального народа Сенегала. Вот она, крепость с мощными стенами, 
полуразвалившиеся казематы с проржавевшими пушками; «Дом рабов» с его печально 
знаменитым, мощенным камнями темным коридором, дверь через которую, связанные и 
скованные, прошли миллионы людей. Это нужно осознать, представить себе – 
миллионы!

Может, от Острова слез уходил и корабль капитана Леду, который пленил Таманго и 
дал Мериме сюжет для прекрасной новеллы?
Живой человек – за бутылку спирта, дюжина – за ящик табака, сотня – за старое 
ружье! Не много в мире таких мест, где каждый квадратный сантиметр пропитан 
слезами и кровью…
А сейчас по развалинам крепости бродят туристы, фотографируют казематы и пушки 
и, проникаясь серьезностью обстановки, разговаривают вполголоса, с необычной 
для туристов торжественностью.
А в сотне шагов от крепости – обыкновенные жилые дома; во дворах женщины 
стирают белье и мирно поругиваются друг с другом; мальчишки гоняют мяч; девочки 
таскают привязанных за плечами младенцев и позируют за мелкую монету; на пляже 
загорают туристы и местная молодежь. В сотне шагов от крепости веселье и смех: 
живут и радуются жизни. Ибо человеку свойственно помнить о прошлом, жить 
настоящим и мечтать о будущем. А жители сегодняшнего Сенегала, несмотря на 
переживаемые страной трудности, настроены оптимистично: будущее – в их 
собственных руках.
На «Королеве» нас ожидали два сюрприза. Во-первых, прилетел в Дакар Алексей 
Федорович Трешников – из Буэнос-Айреса, где он участвовал в научной конференции.
 Идут годы, редеет легион знаменитых полярников: совсем недавно, кажется, были 
молодыми Федоров, Толстиков и Трешников, а теперь они патриархи, хранители 
традиций советской полярной школы. В глазах полярников среднего и младшего 
поколений их имена окружены ореолом. Поэтому так радовались на «Королеве», 
когда удалось на пару часов заполучить в гости «самого» Трешникова.
Алексей Федорович – рассказчик удивительный. Его слушаешь, забыв о времени, не 
перебивая и с досадой глядя на тех, кто встревает в разговор с собственными 
историями. В этот раз он рассказывал нам о встречах с известными 
исследователями Антарктиды Моусоном и Бэрдом, о том, как два года назад выручал 
«Обь» из ледового плена, и о многом другом. На моих товарищей-моряков Трешников 
произвел огромное впечатление, что повысило и курс моих акций: «Ишь ты, с 
какими людьми знаком! Небось, и сам не лыком шит».
Второй сюрприз нам преподнес Евгений Николаевич Нелепов, начальник экспедиции с 
«Прибоя». В последние дни было много шума вокруг организуемой им прогулки на 
страусах; шум этот перешел во всеобщий хохот, когда Нелепов зачитал документ, 
который я приведу в первозданном виде, на что имею письменное разрешение автора.




Необычайная история об африканских страусах и человеческом любопытстве.

Автор попытается изложить события без указания конкретных фамилий действующих 
лиц и исполнителей. Данная оговорка касается серьезных ученых, на свою беду 
оторвавшихся от науки, чтобы пасть жертвой элементарного розыгрыша. Но что 
поделаешь, если неутолимая любознательность, желание как можно больше ощутить и 
увидеть иной раз оказываются сильнее здравого смысла?