СССР», буй подскакивал на волнах и вертелся, как ванька-встанька, Лучшего места 
для тренировки космонавтов и не придумаешь! Мы дрейфовали поблизости, стараясь 
не терять его из виду и охраняя от проходящих мимо судов. С наступлением 
темноты, однако, нас относило далеко в сторону, и наутро начинались волнующие 
поиски. Как когда-то в старину, капитан учреждал приз – бутылку тропического 
вина, и поиски превращались в увлекательную игру. Наконец Ткаченко, уставший от 
вечных волнений, предложил капитану проект приказа: «В целях лучшего 
ознакомления писателя с работой буя высадить В. Санина на оный, обеспечив пищей,
 водой и рупором для подачи воплей о помощи. Одновременно возложить на Санина 
охрану буя и снабдить дубинкой против акул». Капитан, однако, приказа не 
подписал: инструкцией запрещалось помещать на буй посторонние предметы.



Кальмарная лихорадка.

У наших рыбаков праздник: наконец-то начался длительный дрейф и можно отдаться 
рыбалке целиком, всем своим существом. Правда, двенадцать часов в сутки 
отнимают вахты, но зато ровно столько же остается в собственном распоряжении. 
Сон? Пустяки, отоспимся, когда выйдем на пенсию!
Эпидемия охватила все судно' и свирепствовала три недели. Процесс особенно 
обострялся к ночи, потому что кальмары, как бабочки, обожают электрический свет.
 Зрелище-то какое! В одиночку и стаями кальмары то медленно, то вдруг развивая 
с места огромную скорость, носились по освещенным участкам моря. Ловцы и 
болельщики десятками скапливались у прожекторов.
– Есть, тяни!
– Ух ты! Как трамвай!
– Разойдись, чернилами обрызгает!
Рывком вытащенный из воды, кальмар шлепался на палубу и почти мгновенно засыпал.

– Полпуда, не меньше, – уважительно шептались болельщики и почтительно смотрели 
на Игоря Нелидова.
– Ерунда, не больше семи килограммов, – скромничал Игорь, с деленным 
равнодушием отпихивая добычу ногой. – Коля, не забывай про свои обязанности. 
Коля Сарайкин тащил кальмара в каюту, где мы его чистили под струей воды из 
умывальника. Игорь был наш главный добытчик, а готовили кальмаров к столу Мика, 
Галя и Коля, у которого был кое-какой «блат» на камбузе.
В отличие от своих двоюродных братьев осьминогов кальмары имеют десять 
щупальцев – «ног» и обитают главным образом в открытом море. Щупальца растут из 
головы, отсюда и название – головоногие моллюски. Но подлинным чудом природы 
головоногие считаются из-за своего «реактивного двигателя», который они 
изобрели несколько раньше человека – на четыреста – пятьсот миллионов лет 
(цифра приблизительная, заранее извиняюсь за возможную ошибку в две-три недели).
 Кальмар всасывает воду в специально оборудованную камеру, а затем резко 
выбрасывает наружу. Возникающая при этом реактивная сила толкает его в 
противоположную сторону, а так как безупречно отлаженная система действует 
непрерывно, кальмар носится по морю со скоростью свыше пятидесяти километров в 
час. А иногда эта живая ракета вылетает из воды и стремительно проносится по 
воздуху несколько десятков метров – не для собственного удовольствия, а чтобы 
оставить с носом уже выделяющего желудочный сок тунца или другого врага.
И при всем своем техническом совершенстве кальмар – легкая добыча для опытного 
ловца. Виной тому ненасытная прожорливость, которая побуждает кальмаров хватать 
все, что своим внешним видом вызывает аппетит. Хитроумный человек обнаружил эту 
слабость и придумал джигу (мы ее называли кальмарницей) – блестящий 
пластмассовый или фарфоровый цилиндрик с многочисленными крючками. При попытке 
сожрать приманку – голую, без всякой наживы! – кальмар попадается на крючок. 
Остальное зависит от личной инициативы. На размышления дается доля секунды. 
Умный кальмар успевает сориентироваться, и тогда с борта слышатся проклятия 
неудачника, который остался без весьма дефицитной джиги, а менее 
сообразительный головоногий вне себя от изумления совершает свой последний 
полет и вскоре превращается в деликатесное блюдо (с майонезом – пальчики 
оближешь!).
С первых же дней лидерство захватили два аса – Игорь Нелидов и Анатолий 
Кошельков. Конечно, многие другие тоже ловили, но без блеска: и количество не 
то и весом поменьше. Как и в начале рейса, поразительно не везло Гисю: за 
долгие бессонные ночи Степан Иванович поймал с десяток таких жалких кальмаров, 
что плюнул на это бесперспективное дело и надолго смотал удочки. Но все рекорды 
неожиданно побили двое любителей, которых настоящие профессионалы и за 
конкурентов не считали: старший электромеханик Владимир Степанович Дрямов и 
автор этих строк.
В тот памятный вечер кальмары вели себя как-то странно. Они, как и прежде, 
носились по освещенной поверхности, подходили к самому борту, в мгновение ока 
исчезали из виду и снова появлялись, но по Необъяснимой прихоти решительно 
отказывались клевать. Шли часы, но даже признанные асы потеряли всякое терпение 
и разошлись по каютам. И вдруг с кормы послышался возглас: «Есть!» Все 
бросились туда.
У ног Дрямова лежал откормленный пятикилограммовый «кабанчик». Мы еще не успели 
как следует позавидовать, как вновь услышали: «Есть!» – и второй кальмар 
шлепнулся рядом с первым. И началась мистика: примерно раз в минуту Дрямов 
восклицал «Есть!» и вытаскивал очередного кальмара. Что творилось! Дрямова