выставлял Воробышкина в одну дверь, но тот входил в другую. Выставленный 
вторично, он прятался в темном углу и даже приседал на корточки – лишь бы своим 
личным присутствием уберечь корабль от катастрофы.
Обнаружив Воробышкина в пятый раз, капитан не выдержал и приказал вахтенному 
штурману целиком сосредоточиться на недопущении Воробышкина на мостик, что и 
было сделано. Впрочем, мне повезло немногим больше: Олег Ананьевич показал 
Правила, согласно которым при проходе Панамского канала на мостике могут 
находиться лишь лоцман, капитан и другие указанные в перечне специалисты. За 
нарушение Правил полагалось 30 дней тюрьмы или сто долларов штрафа – па выбор. 
Не менее суровое наказание предусматривалось за загрязнение канала посторонними 
предметами – «окурками и огрызками яблок», как многозначительно разъяснил 
Ткаченко. Перечислив все мои грехи, он насчитал либо пожизненное тюремное 
заключение, либо миллион долларов штрафа. Подумав, я выбрал миллион, который 
обещал внести в кассу администрации при первой возможности. И вновь отправился 
на палубу – на съедение москитам.
Пройдя три последних шлюза, мы простились с веселыми швартовщиками, которые 
похлопывали себя по туго набитым животам, показывая, что по достоинству оценили 
русское гостеприимство, – и вышли в Атлантический океан. Светило солнце, над 
замершей водной гладью летали чайки, а с правой стороны пробуждался от сна порт 
Колон – совсем мирный город, если бы не совершенно с виду невинные белые здания 
на его окраине, где обосновалась школа «Зеленых беретов» – учебное заведение, в 
котором обучают эффективнейшим способам отправлять на тот свет тех, на кого 
укажет начальство.
И последнее впечатление, которое относится уже не к географии, а скорее к 
области конкретной экономики. В каюте старпома все утро проходила дискуссия 
между представителями двух миров относительно цен на продовольствие. 
Капиталистическая сторона в лице трех местных торговых акул пыталась нажить 
сверхприбыль на бананах, ананасах, мясе и молоке, но старпом Борисов отчаянно 
боролся за каждую валютную копейку и сэкономил на закупках больше тысячи 
долларов.
Разбитые наголову, акулы покинули борт, бросая на «Королева» печальные взгляды, 
а мы погрузили продовольствие и ушли в открытое море.
Через несколько дней мы будем на Кубе, а сейчас «Академик Королев» бороздил 
воды многократно воспетого, легендарного Карибского моря – того самого 
флибустьерского моря, где «бригантина поднимала паруса».
«В флибустьерском дальнем, синем море…» В детстве я мечтал быть пиратом. Ну, не 
профессиональным пиратом, а так, любителем, чтобы совместить труд пирата с 
основной работой королевского мушкетера. Разумеется, я был бы флибустьером 
благородным, исполненным. высоких помыслов – спасал бы красавиц, никого не 
топил и щедро раздавал – золото неимущим. Я даже знал, с чего начну: сидя в 
бочке из-под яблок, подслушаю ошеломляющую тайну… «Нет, не я, – скажет Сильвер,
 – Капитаном был Флинт». Ну, а дальше все будет, как у Стивенсона, с той только 
разницей, что вместо вероломного одноногого Сильвера капитаном буду я, а своим 
помощником назначу доктора Ливси.
Прошло много лет. Обстоятельства в моей жизни сложились так, что в пираты я не 
попал, но – хотите верьте, хотите нет – до сего дня с любовью и трепетом 
перечитываю «Остров сокровищ». А что? Я знаю одного именитого философа, 
признанного специалиста по Гегелю и Канту, который после академических прений 
приходит домой, швыряет в угол набитый статьями и диссертациями портфель и с 
упоением погружается в «Трех мушкетеров». Я бьюсь об заклад, что лет сорок 
назад он за мушкетерский плащ отдал бы тысячу порций мороженого и школьный 
дневник в придачу.
Хорошо, что есть на свете такие великие книги!

И вот я смотрю на море моих детских грез, по которому несколько веков назад 
носились бригантины Моргана, Ингленда, Флинта и других знаменитых морских 
разбойников. Сколько трагедий произошло в этих водах, сколько каравелл пошло на 
дно, сколько крови храбрых людей пролито…
Все семьдесят пять не вернулись домой – Они потонули в пучине морской.
Труд пиратов давно стал нерентабельным, но одни лишь кинофильмы о них приносят 
потомкам столько золота, сколько не снилось «людям Флинта» в знойные карибские 
ночи.
Мика рассказывала, что года два назад за «Академиком Королевым)), когда он шел 
мимо острова Барбадос, погналась бригантина под черными парусами. С ее палубы 
доносились дикие вопли: это полуобнаженные пираты с кинжалами за поясами 
морально готовили себя к абордажу, а жаждущие кровопролития туристы, ради 
которых и устраивался спектакль, визжали от восторга и стрекотали кинокамерами.
Так через века трагедии Карибского моря обернулись фарсом.
Флибустьерское море нынче безопасное и спокойное, если не считать вест– индских 
ураганов, которые время от времени устраивают здесь сумасшедшие оргии. В Гаване 
живет и работает доктор Родригес, ученый с мировым именем, много лет изучающий 
эти ураганы. У него своя точка зрения на причины их возникновения, а поскольку 
эта проблема входит в программу Атлантического Тропического эксперимента, 
встречи с Родригесом с нетерпением ждут наши научные работники. Вест-индские 
ураганы потопили судов и разрушили городов куда больше, чем все «джентльмены 
удачи», вместе взятые, но удастся ли человечеству так же успешно обуздать их, 
как когда-то пиратов?
Ну, а кроме того, Карибское море – одно из самых «акульих».
За нами всю дорогу тянулась стая шаловливых рыбок длиной от двух до четырех 
метров. За время плавания акулы нам порядком надоели, но на этих я смотрел с