испытать судьбу: поверив Вооку, он подскочил к древнелету и попытался свалить 
его руками, но, отброшенный неведомой силой, без оглядки пустился бежать за 
своими незадачливыми сородичами.
Путь к реке был расчищен, и кваны бросились к заветной воде. Одни пили, 
погрузившись в реку по горло, другие черпали воду кувшинами и чашами, третьи, 
кому не досталось посуды, наполняли ладони – и пили, пили без конца. Никто уже 
не думал о таурах, они перестали существовать для людей, целиком отдавшихся 
своему неслыханному счастью. Лишь мудрый Тан с беспокойством и огорчением 
отметил, что тауры прекратили своё беспорядочное бегство. Они остановились, и 
это внушало тревогу. Видимо, враги, поначалу ошеломлённые такой неожиданностью, 
понемногу приходили в себя.
И тут произошло трагическое для кванов событие.
Вылезая вслед за Нувом на свежий воздух, Лешка, взбудораженный столь быстрой 
победой, не обратил внимания на то, что древнелет стоит на самом краю тропы. И 
от резкого движения он покачнулся, на мгновение застыл на месте и – полетел 
вниз, грохоча по камням и рассыпаясь на части.
Тауры приветствовали гибель сверкающего бога ликующими воплями, и Тан приказал 
племени немедленно возвратиться в пещеру.
Но время было потеряно. Пока кваны суетились у реки, выгоняя из воды детей, 
тауры с воинственными криками ринулись вперёд. По знаку Гуала группа воинов 
перерезала тропу, ведущую в пещеру; а остальные тауры окружили полукольцом 
прижатых к реке кванов.
Положение стало отчаянным.
Луки и стрелы остались в пещере, лишь немногие кваны сумели вооружиться 
дубинами и дротиками, брошенными врагами при их поспешном отступлении. Тауров 
было намного больше, они горели жаждой реванша, и рукопашная схватка могла 
закончиться только одним исходом: полным истреблением кванов.
– Тела кванов пожрут гиены! – приближаясь, торжествующе кричал Воок. – Кванам 
теперь не помогут их мальчишки-колдуны!
Тауры даже не торопились – так они были уверены в победе. Они громко смеялись, 
свирепо вращали дубинами и готовили к бою дротики.
– Попрощаемся, что ли? – слабо улыбнувшись, сказал другу Аркаша.
– Пожалуй, – кивнул Лешка. – Не пойму только, увидимся мы или нет через 
двенадцать тысяч лет.
– Поживём – увидим, – печально пошутил Аркаша.
По кличу Гуала тауры двинулись на кванов.
– Лан, сын Солнца! – в отчаянии воззвал Тан. – Пусть небо поможет кванам! 
Сделай так, сын Солнца, чтобы их не убили!
Того, что произошло в следующую минуту, Аркаша поклялся не забывать всю жизнь. 
Впрочем, он мог и не клясться – такое не забывается, если даже этого и захочешь.

– Солнце! – воскликнул Аркаша, на мгновение чуть ли не поверив в действенность 
своего отчаянного призыва. – Порази тауров своими лучами! Помоги нам, Солнце! 
Помоги!
И едва Лан успел закончить свою трогательную, но немного смешную для читателя 
мольбу, как послышался резкий свист и на площади… появился древнелет!
И нападающие и осаждённые замерли: обе стороны не верили своим глазам.
– Михал Антоныч, мы погибаем! – во всю силу своих лёгких завопил Аркаша, когда 
из раскрывшейся дверцы показалось знакомое лицо Чудака.

Быстро оценив ситуацию, тот скрылся за дверцей и – окрестности огласил рёв 
мощной сирены! Все люди – и кваны и тауры упали ниц, парализованные не 
поддающимся описанию ужасом первобытного человека перед голосом страшного бога.
– Это наш друг, не бойтесь! – счастливо смеясь, кричали Аркаша и Лешка. – 
Поднимайтесь, это ведь Чудак, Михал Антоныч!
Узнав в пришельце того доброго человека, который был первым спутником Лана, 
кваны вскочили на ноги и радостными криками приветствовали своего спасителя. 
Теперь уже в победе никто не сомневался, и воины бросились на все ещё скованных 
смертным страхом тауров. Но Чудак их остановил.
– Не надо больше крови, – сказал он. – Враги уже поняли, что кваны непобедимы, 
пусть уйдут.
И тауры, которым старый Вак не без сожаления сообщил о милосердии Главного Бога,
 под хохот и улюлюканье кванов бросились без оглядки бежать. А Михаил Антонович 
чуть не прослезился, осознав, каким своевременным оказалось его появление.
– Ведь я должен был полететь только завтра! – смеясь и вытирая платочком глаза, 
повторял он. – Мальчики мои, ведь я должен был полететь только завтра!
И обнимал вцепившихся в него мёртвой хваткой Аркашу и Лешку.
Из пещеры доносились душераздирающие вопли пленника, о котором все забыли. По 
просьбе Лана и Поуна вождь велел его развязать. Потрясённого таура напоили, 
показали ему груду брошенного его соплеменниками оружия, и затем Вак по просьбе 
Аркаши сказал пленнику:
– Кваны не станут убивать таура. Пусть он идёт в своё становище и поведает обо 
всём, что видели его глаза. И пусть предупредит тауров: если ещё раз нападут на 
кванов, то будут перебиты все до единого!
Тауру дали еду на дорогу, и он, не веря своей свободе и каждую секунду ожидая 
удара сзади, под общий смех племени пустился бежать, насколько ему позволяли 
отёкшие ноги.
– Жил-был таур трусливый!.. – неожиданно затянул Коук, и все подхватили:

Большой хвастун он был!