крупинки. Из него наделают украшения, слитки, а потом и монеты. Золото станет 
деньгами, за которое можно будет купить земли, дворцы, рабов. Люди начнут 
гибнуть за металл! После долгих приключений эти самородки окажутся в 
сокровищнице легендарного Креза или царицы Савской, чтобы продолжить свой 
нескончаемый и политый кровью путь. На них Александр Македонский вооружит свою 
армию и завоюет полмира. Из золота, которое мы топчем ногами, сделают кубок, и 
Клеопатра будет пить из него на пирах. Кубок перельют в монеты, и одну из них 
император Веспасиан Флавий поднесёт к носу своего сына Тита, чтобы сказать: 
«Деньги не пахнут». Пройдут века, и это золото, разграбленное варварами, 
растечётся по всей Европе и осядет в королевских казначействах, банках, 
ювелирных мастерских.
– А мне, – возразил Лешка, – по душе больше другой вариант. Пусть золото, ради 
которого кванам и нагнуться неохота, так и валяется здесь. При коммунизме, 
когда не будет денег, по россыпи случайно прокатит бульдозер, копнёт ножом – 
батюшки, золото! А оно снова никому и не нужно. Так, женщинам на булавки и 
колечки…
– В твоём варианте нет никакой романтики, – упрекнул Аркаша.
– Зато нет и крови! – сердито отпарировал Лешка.
– Пожалуй, ты прав, – согласился покладистый Аркаша. – Пусть его не найдут.
Пока друзья разговаривали, кваны с любопытством слушали незнакомую речь. Им 
трудно было понять, как это у человека может быть столько слов. Что они могут 
обозначать?
Впрочем, подумал Тан, ведь Лан и Поун – не люди, они лишь похожи на людей своим 
обликом и живут с племенем только потому, что небо полюбило кванов. Тан никому 
не признавался, что он много раз тайком просил древнелет не уносить Лана и 
Поуна обратно, не лишать племя покровительства небес. Но почему именно кванам 
так повезло? Может быть, потому, что они боготворят Солнце и чтут Луну? Нет, 
тауры поступают так же, дело не в этом. Потому, что кваны никогда не бьют своих 
жён и любят детей? Но кулоны тоже любили жён и детей, а тауры их истребили до 
последнего человека. Тогда потому, что кваны не нападают первыми на незнакомое 
племя и не убивают себе подобных, как это делают тауры?
Перебрав множество предложений, Тан набрался смелости и почтительно задал 
мучивший его вопрос сыну Солнца.
– А как думает вождь? – в свою очередь спросил Аркаша.
Тан сказал.
– Правильно, – растроганно подтвердил Аркаша. – Лан и Поун полюбили кванов за 
то, что они хорошие люди.
– И Лан и Поун никогда не покинут кванов?
Лешка и Аркаша переглянулись.
– Не покинут, – ответил Аркаша и дипломатично добавил: – Если только небо не 
позовёт их обратно.
Нув, который слушал этот разговор, со столь выразительной мольбой посмотрел на 
небо, что все заулыбались.
Когда отряд приблизился к тому месту, где в каменной гряде скрывался проход, 
Тан сообщил, что пройдена половина пути. Далее горы круто сворачивали вправо и 
вновь подходили к реке. Если за два дня пути отряд преодолел приблизительно 
километров пятьдесят, то, как подсчитал Лешка, владения кванов превышают 
несколько сот квадратных километров – целое княжество!
Проход представлял собой петляющую в гряде узенькую расщелину. Местами она 
расширялась, а со стороны тауров скрывалась за густым кустарником, и найти её 
можно было лишь случайно. Это удалось Ваку, спасителю племени, который, по 
словам Тана, «одним глазом видит больше, чем другие люди двумя». А вдруг и у 
тауров найдётся свой Вак? Это волновало вождя больше всего, и он обратился к 
Лану и Поуну с давно задуманной просьбой: заколдовать проход, чтобы тауры его 
не увидели.
– Выручай, сын Луны, – тихо сказал Аркаша. – На тебя смотрит весь первобытный 
мир!
– Молись за меня, сын Солнца! – в тон ему ответил Лешка и, забравшись наверх 
начал тщательно рассматривать большую глыбу, повисшую над расщелиной. Тан 
покачал головой. Кванам тоже приходила мысль сбросить глыбу в проход, но 
толкать её могли только два-три воина, остальным негде было стоять. А для того, 
чтобы сдвинуть глыбу с места, нужно десять таких могучих кванов, как Тан или 
Нув.
– Эврика! – воскликнул вдруг Лешка. – Что тебе Чудак поставил за контрольную по 
рычагам?
– Тройку, и ту условно, – честно признался Аркаша.
– А мне пятёрку! – Лешка подмигнул сконфуженному другу. – Организуй мне, 
товарищ колдун, пятиметровый рычаг диаметром сантиметров в десять – двенадцать.
– Думаешь, выйдет? – обрадовался Аркаша.
– Что я, господь бог? – ухмыльнулся Лешка. – Я всего-навсего сын Луны. 
Попробуем.
Видимо, когда-то здесь проходили мамонты, и на опушке валялось много сломанных 
деревьев. Пока охотники под руководством Аркаши разыскивали подходящий рычаг, 
Лешка каменным зубилом расширял видневшуюся под глыбой щель.
Потом по приказу Поуна кваны всадили в щель дерево. Они ещё не понимали, зачем 
все это понадобилось сыну Луны, но высказать своё недоверие не решились.
– Ну, выручай, «Дубинушка»! – вытирая пот со лба, проговорил Лешка. – Навались, 
братцы! Ухнем!
Дружное усилие всего отряда – и глыба зашевелилась! Теперь уже даже младенцу 
стало бы ясно, чего хочет Поун!