Ночью произошёл случай, который едва не кончился трагически.
Аркаше не спалось: не привык к такой жёсткой постели. Он долго ворочался, 
считал до тысячи, до боли жмурил глаза, но сон так и не приходил. Спартанец 
Лешка похрапывал, и Аркаше было обидно: не с кем разделить одиночество, 
обменяться мыслями. А они одолевали сына Солнца.
Нужно обогатить бедный словами язык кванов, научить их грамоте, элементарным 
началам арифметики, физики, астрономии. Но готовы ли кваны к тому, чтобы 
расстаться с суевериями? Смогут ли они жить без богов, а если смогут, то не 
отразится ли это на отношении к Лану и Поуну? Ведь отними у него, Аркаши, 
божественное происхождение – кому он будет нужен? Тощий, физически не развитый 
подросток пятнадцати лет… А Лешка? Он тоже станет, в лучшем случае, самым 
заурядным кваном. Томимый противоречивыми мыслями, Аркаша совсем потерял сон и 
решил выйти из пещеры, подышать свежим воздухом.
К счастью, Аркаша не надел куртку, а лишь набросил её на плечи, не то кваны 
могли остаться без колдуна, а читатели – без одного из главных героев повести: 
едва он высунулся из пещеры, как на него ринулось огромное гибкое тело. Аркаша 
дико закричал и рванулся обратно, оставив куртку в когтях у хищника.
Встревоженные кваны вскочили на ноги, и Аркаша заплетающимся от ужаса языком 
рассказал о своём приключении. Тан мягко пожурил Лана за беспечность, велел 
прекратить разговоры и стал пристально вглядываться в темноту. Вскоре его 
острый взгляд различил на стоявшем поблизости дереве мерцающие глаза леопарда.
– Нув бьёт из лука лучше всех кванов, – сказал вождь.
Нув обрадованно кивнул, тщательно прицелился и пустил стрелу. Оглашая ночную 
тишину страшным рёвом, смертельно раненный хищник рухнул на землю. Когда 
конвульсии прекратились, Нув осторожно вышел и втянул мёртвого леопарда в 
пещеру. Тан кремнями высек огонь, и при свете горящей ветви кваны любовались 
гибким и мускулистым телом зверя, поверженного стрелой прямо в сердце. Ловко 
орудуя каменным ножом, Нув быстро снял с леопарда шкуру.
– Леопард – это младший брат тигра! – восторженно воскликнул юноша. – Лава не 
скажет, что Нув бросает слова на ветер!
– Тише, – сурово оборвал вождь. – Там, за горой, тауры. Они услышат 
человеческий голос и пойдут искать кванов.
Нув понурил голову, но всё равно в нём клокотала радость: не всякий кван мог 
похвастаться тем, что он один, без посторонней помощи убил такого большого 
леопарда. Из живых кванов лишь Тан и одноглазый Вак убивали этих могучих 
хищников.
Тан велел ложиться спать, и охотники быстро уснули: нервы у них были крепкие, и 
даже пожилой вождь великолепно обходился без снотворного. А ребята, прижавшись 
друг к другу, лежали и молча думали о том, что жизнь их будет трудной и полной 
опасностей. Об Аркашином состоянии нечего и говорить, но даже Лешку, отважного 
и гордого Лешку, впервые за все время пробила дрожь при мысли о том, что он мог 
остаться без друга – самого сейчас дорогого и близкого ему человека на свете.
Утром, позавтракав подстреленной Коуком серной, отряд двинулся вдоль каменной 
гряды. Аркаша разыскал свою истерзанную когтями леопарда куртку, которую в его 
родных Черёмушках не приняли бы в утиль, но привередничать не приходилось: 
ближайший универмаг открылся двенадцать тысяч лет спустя. К счастью, фонарик 
Аркаша держал в кармане брюк, иначе от лампочки остались бы одни осколки. А на 
«луч Солнца» наши друзья возлагали большие надежды: мало ли в каких ситуациях 
он может выручить?
При свете дня хищники не очень беспокоили кванов, но мудрый Тан отметил, что в 
лесах развелось слишком много волков. Пока ещё им хватает пищи, но волки 
размножаются быстро и могут истребить травоядных животных. Тогда кванам грозит 
голод. Тан решил, что пора объявить волкам войну, и поэтому охотники, встречая 
стаю, осыпали её стрелами.
Время от времени участники экспедиции забирались на вершину каменной гряды и, 
маскируясь, смотрели на владения тауров. Извечных врагов не было видно. 
Наверное, им хватает своих лесов и равнин, раз они не пытаются перебраться 
через гряду. К чему рисковать? Ведь горы с той стороны обрывистые, неприступные,
 они часто гремят обвалами, которые могут похоронить целое племя.
У истока чистого ручья Аркашино внимание привлёк необычный камень. Его тусклая 
желтизна навевала какие-то смутные ассоциации. Поражённый весом камня, Аркаша 
повертел его в руках и – понял.

– Лешка, смотри – золото!
Находка оказалась далеко не единственной: минут за десять ребята разыскали ещё 
несколько крупных самородков. Здесь пряталась – нет, лежала на виду богатейшая 
россыпь! Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить огромную 
ценность и… полную бесполезность сделанного открытия. Кваны молча удивлялись 
волнению ребят и пожимали плечами: эти никому не нужные камушки охотникам не 
раз попадались, но к чему они?
– Бросай их к дьяволу, – вполголоса предложил другу Лешка. – Я бы с 
удовольствием обменял все это золото на лишние ботинки, а то наши босоножки 
вот-вот развалятся.
– На всякий случай нанесём россыпь на карту, – решил Аркаша. – Как назовём это 
место? Алдан-ручей подойдёт?
И все же ребята были взволнованы. Сколько радости принесла бы им такая находка 
недели две назад! Стране – столь нужное ей золото, Аркаше и Лешке – слава, 
портреты в газете…
– Хочешь узнать, какова будет судьба этой россыпи? – начал свою импровизацию 
Аркаша. – Через семь-восемь тысячелетий это золото подберут до последней