– Приеду, не беспокойтесь!
Взревел мотор.
– Отдай концы!
И здесь произошел случай, навсегда вошедший в летопись коммуны имени Робинзона 
Крузо.

– Стой! Подожди! – послышался крик.
Все оцепенели. Борис сжал кулаки и сделал шаг вперед, но в него с двух сторон 
вцепились Машенька и Зайчик.
– Давай быстрей! – выкрикнул моторист. – Кидай чемоданы!
– Пошли, товарищи, – сухо сказал Ладья, и мы, обходя Ракова стороной, молча 
зашагали наверх. Машенькины глаза подозрительно заблестели. На душе было 
противно и сыро. Стрекот мотора отдалялся.
– Ишь, жмет! – повернувшись к озеру, воскликнул Шурик. – Ой!
Мы оглянулись.
На причале, не сводя глаз с удаляющегося катера, сидел Раков. Рядом с ним 
стояли его чемоданы.
– Н-да! – радостно выдохнул профессор. Машенька вспыхнула. Борис, ни слова не 
говоря, помчался вниз.
– Илья Лукич! – окликнул он неподвижного Ракова. – Илья Лукич!
Раков не шелохнулся.
– Илья Лукич, – повторил Борис, дотрагиваясь до его плеча.
Раков медленно повернулся.
– Ну чего? – хмуро спросил он.
– Извините, Илья Лукич. Позвольте, я помогу вам отнести чемоданы.



ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

По настоянию Игоря Тарасовича мы отправились на обход острова. Мысль о том, что 
мы живем на неподнятой археологической целине, не давала ученому покоя. 
Недавние неудачи только разожгли его пыл. Ему мерещились валуны с надписями 
тысячелетней давности, курганы-могильники с бесценными для науки костями, 
дощечки, бусы и клады.
– Неподалеку от Новгорода, – мечтательно произнес он, – не так давно нашли 
прелюбопытную берестяную дощечку: некая Настасья писала Петру, что ее муж 
Василий уехал торговать кожами и приедет только через месяц. Это говорит…
– …о том, – продолжил Антон, – что за тысячу лет женщины нисколько не 
изменились. Стоило мужу уехать в служебную командировку за кожами, как Настасья 
тут же отпраздновала с Петром это событие.
– Ну, а чем же кончилась романтическая история? – поинтересовалась Машенька.
– Ответное письмо Петра, увы, не найдено, – уныло ответил Игорь Тарасович.
– Добром это дело кончиться не могло, – решил Антон. – Представляю, что дружок 
Василия, местный почтмейстер, послал к своему приятелю гонца-скорохода, и 
бедняга рогоносец, бросив кожи, досрочно вернулся из командировки. Он поднял 
скандал, и Петра за моральное разложение уволили из вечеуправления. В 
состоявшейся затем дуэли Петр мечом обрубил Василию рога. Кстати, они еще не 
нашлись?
– Антон, вы женоненавистник, – сказала Машенька. – Чем это мы, бедные, так 
провинились перед вами?
– Вы – ничем! – весело ответил Антон. – Да и к остальным я отношусь не так уж 
плохо. У меня даже иногда мелькает мысль, уж не обратить ли на кого-нибудь из 
них свое внимание.
– И что же вы делаете с этой мыслью? – полюбопытствовала Машенька. И, 
оглянувшись, тихо добавила: – Ну, скажем, если эта мысль… обо мне?
– О вас? – Антон усмехнулся. – А разве о вас можно думать как о женщине? Ведь 
вы врач, и при взгляде на вас у человека могут возникнуть только мысли об 
уколах, горчичниках или валерьянке. Так что, моя красавица, ничем не могу вас 
порадовать.
– Ага, значит, все-таки я красавица? – зацепилась Машенька. – Следовательно, 
если бы я перестала быть врачом, вы могли бы обо мне думать просто как о 
красавице, не так ли?
– Какая дьявольская логика! – восхитился Антон. – Нет уж, лучше оставайтесь 
врачом, в этом качестве вы будете безопаснее.
– Значит, я для вас все-таки опасна? – настаивала Машенька. – Ну, признайтесь, 
что вы меня боитесь!
– Тише, вас могут услышать! – с досадой прошептал Антон. – Да, боюсь, как боюсь 
мчащейся по шоссе машины, когда перебегаю улицу. Но ведь я могу и подождать, 
пока машина пройдет!
– О чем это вы беседуете? – спросил Прыг-скок. – О каких-то дорожных 
происшествиях?
Машенька, мгновенье назад дразнящая и действительно опасная, перевоплотилась в 
долю секунды. И Прыг-скоку отвечал уже ласковый и наивный голубоглазый ангел:
– Да, представьте себе, Антон считает, что я слишком слаба и нерешительна, 
чтобы сесть за руль машины. Он сказал, что ни за что не согласился бы стать 
моим пассажиром.
– В вашей слабости – ваша сила! – галантно произнес Прыг-скок. – Хотите, я буду 
вашим инструктором? Вы научитесь в две недели и станете если и не самым лучшим, 
то самым красивым водителем в Москве!