они погибли от обледенения и последующего опрокидывания вверх килем.
О гибели 26 января 1955 года английских рыболовных траулеров «Лорелла» и 
«Родериго» имеется более подробная информация. Оба судна были застигнуты 
сильным штормом в 90 милях на северо-восток от Исландии. Последние сообщения с 
траулера «Лорелла» свидетельствовали о том, что огромные массы льда, 
скопившиеся на палубе, надстройках, бортах и такелаже, превратили судно в 
сплошной айсберг. Лёд облепил стойки антенн до такой степени, что они стали 
толще телеграфных столбов. Льдом заполнились спасательные шлюпки, обледенели 
шлюпбалки – все спасательные средства, таким образом, оказались непригодными к 
использованию. Траулер потерял способность к управлению, оказался развёрнутым 
лагом к волне и перевернулся. Через два часа при таких же обстоятельствах погиб 
и «Родериго». Комиссия, расследовавшая обстоятельства гибели обоих траулеров, 
пришла к выводу: «Суда перевернулись и погибли по причине необычайного и 
непредвиденного совпадения сил: свирепого шторма, высокой волны и потери 
остойчивости из-за тяжёлого обледенения верхних устройств судов».
9 декабря 1959 года погибло шведское спасательное судно «Титан», имевшее 
хорошую остойчивость и приспособленное к плаванию в самых тяжёлых условиях. По 
заключению комиссии капитан «Титана» недооценил катастрофичности положения и не 
принял энергичных мер по борьбе с обледенением, а главной ошибкой капитана было 
то, что он решил выравнивать крен не путём околки льда, а перемещением грузов, 
что и привело к опрокидыванию судна».
Здесь Чернышёв оторвался от текста, сказал Никите: «Сделай себе пометку, этот 
случай очень важный», – и продолжал чтение:
– «25 января 1957 года в результате сильного обледенения опрокинулся и погиб в 
Гренландском море датский ледорез „Тернен“.
В январе 1968 года трагически погибли три английских рыболовных траулера: 
«Капитан Перидот», «Росс Кливленд» – у берегов Исландии, и «Сент Романус» – у 
берегов Норвегии. Последняя радиограмма с гибнущего траулера: «Мы гибнем судно 
опрокидывается передайте нашу любовь жёнам и семьям». О событиях трагической 
ночи рассказал 26-летний помощник капитана «Росс Кливленда» – второй в истории 
мореплавания моряк (первым был Анатолий Охрименко с «Бокситогорска», о нем 
ниже), спасшийся при опрокидывании судна от обледенения. Вот его рассказ: 
«Шторм, бушевавший вторые сутки, к утру перешёл в пургу. Так как после этого 
обледенение резко усилилось, капитан распорядился начать околку. Одновременно 
мы взяли курс на ближайший фиорд. Когда в 18:30 я поднялся на мостик, ветер 
достиг силы 10 баллов, а снегопад был таким, что из ходовой рубки не было видно,
 что творится на баке. Судно, с трудом выгребая на среднем ходу против ветра, 
медленно продвигалось вглубь фиорда. Однако обледенение все усиливалось. Люди, 
обессиленные непрерывной околкой льда, уже не могли справиться с нарастающим 
льдом. Лобовая стенка рубки и некоторые участки поручней были покрыты слоем 
льда толщиной четыре дюйма. В 18:50 сильным порывом ветра судно накренило на 
левый борт. Рулевой тщетно пытался переложить руль вправо. На его отчаянный 
крик к штурвалу бросился ещё один человек, но было поздно: траулер лёг на левый 
борт и больше не выпрямился. Тотчас через палубу перекатилась первая волна. Я 
рванул ручку машинного телеграфа на „полный вперёд“, но это ничего не дало. Ещё 
две огромных волны захлестнули судно… Когда, открыв дверь рубки, я попытался 
пробраться к шлюпке, меня накрыло здоровенной волной и смыло за борт. 
Соображать снова я начал только тогда, когда почувствовал, что кто-то 
вытаскивает меня из воды. Волосы и брови настолько обледенели, что через это 
ледяное забрало я едва различил лица своих спасателей. Это был боцман, одетый в 
вязаную фуфайку, тёплые брюки и сапоги, и юнга в одном бельё, он, видимо, 
только соскочил с койки. Траулер лежал на борту так, что верхушки мачт уже 
касались воды. Людей на нём не было видно, да если бы они и были, из-за 
громадного крена им не удалось бы воспользоваться ни шлюпками, ни плотом. Плот 
же, на котором мы находились, размещался возле дымовой трубы, поэтому он не 
покрылся льдом, и волны без труда сбросили его, на наше счастье, в море. Вскоре 
нас отнесло от места гибели судна. Постоянно обдаваемые ледяной волной, я и мои 
товарищи начали замерзать. Первым перестал двигаться юнга, спасти жизнь боцмана 
также не удалось».
– Минутку, Алексей Архипович, – попросил Корсаков. – В своё время мы этот 
случай разбирали и пришли к выводу: околку они начали слишком поздно. Согласны?
– Ещё бы! – воскликнул Чернышёв. – Преступно поздно, на вторые сутки!
– Тогда не усматриваю в ваших намерениях логика – давил Корсаков. – Вы 
сознательно хотите повторить роковую ошибку капитана «Росс Кливленда»?
– Виктор Сергеич, – устало сказал Чернышёв, – неужто я такой индюк, чтоб в 
десятибалльный шторм сознательно набирать сорок тонн? По прогнозу у нас 
ожидается… сколько?
– Пять-шесть баллов, – подсказал Ванчурин.
– Тоже далеко не штиль. – Корсаков на мгновение задумался. – Ладно, об этом 
после, продолжайте.
Чернышёв исподлобья взглянул на Корсакова, хотел что-то сказать, но сдержался и 
продолжил чтение:
– «Наибольшее число трагедий произошло, однако, в Беринговом, Охотском и 
Японском морях, когда, осваивая новые районы и переходя от сезонного к 
круглогодичному промыслу, рыболовные суда разных стран встретились с особо 
тяжёлыми гидрометеорологическими условиями. Наиболее трагичным и памятным днём 
для рыбаков Советского Союза и Японии было 19 января 1965 года, когда в 
Беринговом море от обледенения в течение нескольких часов погибли четыре 
советских и шесть японских рыболовных траулеров.
Ситуация, сложившаяся в тот день, оказалась исключительно сложной. В ночь на 19