– А у нас на СП… – вспоминает один.
– Официант! Дюжину пива и воблу! – под общий смех требует другой.
Геофизик Володя Куксов шумно обсуждает с инженером-электриком Юрием Козельским 
условия шуточного матча-реванша на бильярде. В Двенадцатую экспедицию, под 
самый конец зимовки, в ходе партии они дошли до того, что Козельский играл в 
одном сапоге и в трусах, а Куксов вообще едва ли не остался «в чём мать родила».
 Однако он победил, и Козельский по условиям игры недолю ходил в разных сапогах,
 резиновом и кирзовом. Но он ещё дёшево отделался. Другая жертва Куксова должна 
была ежедневно щеголять в свежей сорочке и каждый раз с другим галстуком. Если 
Куксов замечал на сорочке пятнышко, он гнал жертву переодеваться.
За нашим столом одна из любимых тем – автомобильная. Полярники либо имеют 
машины (достойное зависти меньшинство), либо мечтают о них (вздыхающее 
большинство). Мои соседи – автомобилисты со стажем, и разговор они ведут 
солидный, не упуская, впрочем, случая поднять друг друга на смех. Особенно 
достаётся Павлову, начальнику центрального склада.
– Владимир Николаевич, что это с вашей «Победой» на Аничковом мосту 
произошло? – наивным голосом спрашивает Большаков. – Напомните, пожалуйста, я 
чтото запамятовал.
Павлов делает вид, что не слышит.
– Зря придираетесь, Пётр Фёдорович, – вступается за Павлова Гербович.
– Ничего особенного не произошло, небольшая техническая неисправность.
– Какая? – Большаков с наслаждением допивает кофе.
– Машина рассыпалась на части.
– Клевета! – Павлов, негодуя, взвивается за столом. – У меня просто отлетело 
два колеса.
Из камбуза, широко улыбаясь, выглядывает Евграфов. Его огромное тело облачено в 
белый халат, на голове поварской колпак.
– Едоки… – взглянув на наш стол, ворчит он. – Каши не едите, колбаса осталась…
– Присаживайтесь, Виктор Михайлыч, – приглашает Гербович. – Помните, как 
баловали нас на Новолазаревской?
– Было дело, – скромничает Евграфов, присаживаясь. – Двенадцать человек едоков 
накормить не хитрость. Вот уедут сезонники…
– Одному беляши, – вспоминает Владислав Иосифович, – другому пирожки с мясом, 
третьему с капустой. А Фёдорова помните?
– Как каплуна откармливал, – ухмыляется Евграфов.
– Фёдоров был очень худой, – поясняет Гербович. – Виктор Михайлович его 
критически осмотрел и сказал: «Я каким тебя у жены получил? Пятьдесят пять 
килограммов? Так сдам тебя на семьдесят. Ешь! Ешь, я тебе говорю!» И откормил.
– Зато сам каждый час по сто прыжков делал, чтобы из ста килограммов выйти, – 
вздыхает Евграфов. – Не помогло.
– Но приглашение в балет всё-таки получил, – напоминает Силин.
– Какой балет? – интересуюсь я.
– Во Вторую экспедицию на Новый год мы вчетвером исполняли «Танец маленьких 
лебедей», – скромно отзывается Евграфов. – Общий вес лебедей достигал четырех 
центнеров, так что танец получился на славу. Потом к нам прибыла радиограмма от 
Галины Улановой, она приглашала нас выступить в Большом театре… Ну, бегу, а то 
без обеда останетесь!
– К сожалению, – говорит Гербович, – Евграфов не был со мною в Двенадцатой 
экспедиции и поэтому остался без членского билета Клуба «100». А дополнительный 
приём с тех пор не производился.
Мы попросили Владислава Иосифовича рассказать историю возникновения этого 
редкостного клуба.
Клуб «100» был основан Гербовичем в 1967 году, в самый разгар полярной ночи, 
когда миряне напрягали всю свою изобретательность, чтобы в кают-компании не 
смолкал смех.
В один прекрасный вечер, когда товарищи закончили ужин и перекуривали в 
ожидании кинофильма, Владислав Иосифович попросил минутку внимания и зачитал 
написанный им устав Клуба «100». Коротко изложу его содержание.
Клуб «100» является добровольной общественной организацией, ведущей пропаганду 
здоровья, бодрости и юмора среди полярников Антарктиды. Действительные члены 
(вес свыше одного центнера) и кандидаты в члены (вес от 96 до 100 килограммов) 
обязаны всем своим поведением подтверждать глубочайшую жизненную мудрость 
поговорки «В здоровом теле – здоровый дух», иметь хотя бы крупицу юмора и 
работать за четверых (поскольку едят члены клуба за двоих). В Антарктиде они 
имеют право на бесплатное питание, обмундирование и проезд на всех видах 
антарктического транспорта, исключая такси, право бесплатного входа в 
кинотеатры и концертные залы, а также право входить в трамваи и автобусы с 
передней площадки.
Идея клуба имела бурный успех. Извещение о его создании было послано на все 
советские и иностранные антарктические станции с предложением выдвигать 
кандидатуры.
Членский билет №1 получил сам начальник экспедиции, о чём свидетельствует 
протокольная запись: «В мае 1967 года при медицинском обследовании Гербович 
Владислав Иосифович на взвешивании в форме Адама показал 100,7 килограмма, что 
своими подписями и заверяем: ст. врач Двенадцатой САЭ Рябинин И. Ф., врачхирург 
Афанасьев Г. Ф.»
Вторым действительным членом клуба стал механикводитель Андреев. Правда, его 
кандидатура не была столь безусловной, как предыдущая, ибо соискатель, даже 
съев два обеда, не дотянул полкилограмма до заветной цифры. Однако на 
официальной проверке Андреев перевалил за центнер и был принят в клуб, хотя