худой и голодный, как медведь из берлоги после зимней спячки. Игорь же был 
главным инженером, буровым мастером и шеф-поваром ресторана «Пятидесятый 
километр». Я осуществлял общее руководство. Юра поднимался первым без 
пятнадцати семь и шёл снимать показания с приборов. Его морально угнетало, что 
мы ещё спим, и поэтому через полчаса он с наслаждением будил Игоря, который, 
проклиная свою несчастную судьбу, выползал из мешка и топал на камбуз 
разогревать свою подгоревшую кашу…
– Ни разу не подгорала! – возмутился Сирота.
– Зола не подгорает! – тихо вставил Зеленцов.
– …разогревать свою золу с мясом, – исправился Валера. – Шучу, каша была 
хорошая; мы, во всяком случае, ни в какой другой ресторан не ходили. Кашу мы 
запивали компотом, если Юра, чемпион и рекордсмен мира по этому продукту, не 
успевал выдуть его до завтрака.
– Преувеличение. Я всегда оставлял немного товарищам, – скромно уточнил 
Зеленцов.
– …запивали кашу столовой ложкой компота, великодушно оставленного Юрой, – 
вновь поправился Валера. – Буровой отряд работал у нас неплохо, за пятьдесят 
дней прошли скважину в двести пятьдесят метров и подняли около трех тонн керна, 
того самого, что едет с нами домой в рефрижераторе. Работали часов по 
шестнадцать в сутки, скучать было некогда, но если в Мирном ночами снился 
Ленинград то на пятидесятом километре нам снился Мирный, в котором 
сосредоточилась вся цивилизация: кают-компания, баня, кино и Ксюха, которая 
всегда спала в нашем шестом доме и облаивала всех там непрописанных. Короче, 
ждали поезд с огромным нетерпением, в день его выхода не слезали с вышки, все 
глаза просмотрели. Наконец увидели, начали бездумно палить из ракетниц, и вот 
поезд совсем рядом, а ракеты, как назло, кончились. Ну как встречать дорогих 
товарищей? Залезли на, крышу балка, и когда ребята с нами поздоровались, мы в 
ответ дружно залаяли. Почему? А потому, во-первых, что ни ракет, ни коньяку у 
нас не было, а во-вторых, в Мирном всё равно были уверены, что мы одичали!



Сюрпризы острова Ватерлоо

Со станции Беллинсгаузена для меня началась Антарктида; в первой части повести 
я уже рассказывал об одном дне, проведённом на Ватерлоо. Правда, тогда на берег 
сошёл совсем ещё зелёный новичок с расширенными от восторга глазами, готовый 
обратиться на «вы» к самому захудалому пингвину и вызывавший улыбки бывалых 
полярников своей чудовищной наивностью. Однако месяц на Востоке вышиб из 
новичка излишки восторга, а месяц в Мирном – остатки наивности; и хотя главного 
в Антарктиде – зимовки – новичок не испытал, но пообтёрся, объездился, 
нашпиговался опытом – словом, начал превращаться в того самого воробья, 
которого на мякине не проведёшь.
Пусть только читатель не подумает, что бывший новичок испытывал скуку и 
безразличие, когда «Обь» бросила якоря в тихой бухте острова. Отнюдь нет! Мой 
прошлый визит был слитком кратковременным, и главным впечатлением от него был 
бронхит, которым я обзавёлся после того, как рухнул по пояс в ручей у «моста 
Ватерлоо». А теперь, судя по радиограммам от приятелей-беллинсгаузенцев, меня 
ждало много интересного. Так, последняя радиограмма гласил: «Ручей почти высох 
но не расстраивайтесь имеете шанс выкупаться в озере». Обнадёживающая весточка. 
Кроме того, я хотел поближе познакомиться с чилийскими полярниками и поглазеть 
на морских слонов.
Как видите, программа обширная, и времени для её выполнения должно быть 
достаточно, так как «Обь» везёт детали большого дома для беллинсгаузенцев и 
строителей с Молодёжной, которые будут этот дом монтировать.
Так и получилось. На Ватерлоо я пробыл десять дней и теперь перехожу к рассказу 
о встречах и событиях, имевших место в указанные отрезок времени.



Микробиолог Джон и доктор Гусаров

Ручей действительно почти высох, и на этот раз до медпункта, где живёт хирург 
Геннадий Гусаров, я добрался без приключений. Геннадий познакомил меня со своим 
соседом – молодым, высоким и, конечно, бородатым блондином. Когда в декабре 
прошлого года «Профессор Визе» покидал Ватерлоо, с берега нам прощально махали 
руками тринадцать полярников. «Обь» уже встречали четырнадцать человек: в 
коллектив станции полноправным членом вошёл американский микробиолог Джон Крум.
– Я сыграл большую роль! – пошутил Джон – Я ликвидировал своей персоной 
«чёртову дюжину»!
Чтобы произвести такую длинную фразу, Джон неоднократно прибегал к помощи 
Гусарова, прилично владеющего английским, А когда Геннадий похвалил своего 
ученика, польщённый Джон решился рассказать целую историю.
Недавно Ватерлоо посетило американское туристское судно: несколько десятков 
туристов, видимо, не самых бедных в Штатах людей, решили ради экзотики 
поглазеть на ближайшую к цивилизации точку Антарктиды. И вот к Джону подошёл 
один американец и с трогательной доверчивостью сообщил, что он очень мало и 
плохо говорит по-русски. Джон сочувственно ответил, что и он тоже «чуть-чуть». 
Американец удивился и спросил, где его собеседник так здорово овладел 
английским. Джон пояснил, что в штате Северная Каролина. Потрясённый американец