может случиться с кем угодно.
Валерий Фисенко рассказал об одной радиограмме, которую получил, когда его 
экспедиция находилась в девятистах километрах от Тикси. Ближайшее от 
заброшенного в тайгу отряда почтовое отделение было в этом посёлке, и туда 
адресовалась вся корреспонденция. И вот Валерий получает от бабушки из 
Ленинграда такую радиограмму: «Пётр Иванович едет в Тикси в свободное время 
забеги к нему за посылкой».
А история с паспортом гидролога Вениамина Совершаева? Прилетел он как-то в 
Чокурдах и первым делом отправился в гостиницу, занимать номер. Администратор 
почему-то долго вертел в руках паспорт, с некоторым недоумением посматривал то 
на фотокарточку, то на гостя. Совершаев удивился:
– Что, не похож?
– Если говорить откровенно, не очень.
– Понимаете, паспорт я получал лет десять назад, все, знаете ли, течёт, все 
изменяется.
– Это я понимаю. А что, десять лет назад вы были женщиной?
Совершаев взглянул на фотокарточку и обмер: второпях он взял с собой паспорт 
жены!
Жизнь рождает ситуации куда более смешные, чем те, что создаются фантазией даже 
самого выдающегося юмориста. И не только ситуации. Ивой раз в обычном разговоре 
мелькнёт такая фраза, что пальчики оближешь. Как-то у нас с Димдимычем в каюте 
сидело несколько ребят, и разговор зашёл о доисторической эпохе. И Гена 
Арваутов по ассоциации вспомнил:
– На Таймыре какая-то экспедиция откопала мамонта, который за двадцать тысяч 
лет великолепно сохранился – вечная мерзлота! Решили для экзотики поесть его 
мяса. А почему бы и нет? Наши предки ели, чем мы хуже? И поели. Только вечером 
все оказались в больнице: видимо, мясо было несвежее.
Фраза, которой, на мой взгляд, не постыдился бы сам Твен!
Или афоризм Валерия Фисенко, когда на одной станции он увидел занесённое снегом 
оборудование:
– Уничтожение государственных ценностей путём открытого хранения!
Валерины истории в этот день вообще были гвоздём программы. Вот уж воистину 
прирождённый рассказчик! Ему ещё не было и тридцати, но в жизни он успел 
повидать много и хорошего, и плохого, а гибкий мозг и цепкая память сохранили 
увиденное и окрасили его в комические тона. К тому же Валера превосходный 
мастер своего бурового дела, безотказный работник, что у полярников всегда 
вызывает уважение. А личность рассказчика при живом общении – фактор далеко не 
последний.
Скажем, речь зашла о трещинах – тема, в которой, как легко понять, ничего 
смешного нет и быть не может. Но Валера дважды проваливался в трещины и поэтому 
имеет моральное право на такой рассказ:
– В сезон Тринадцатой экспедиции в Мирном меня с Колей, взрывником, послали 
уничтожить негодную к употреблению взрывчатку. Сначала мы везли её в вездеходе, 
а потом, когда началась зона трещин, перегрузили на санки и потащили на сопку 
Ветров. Уничтожили взрывчатку, отправились по своему следу обратно. А началась 
позёмка. Смотрю, следы наши замело. А когда позёмка заметает следы, всякий 
знает, что эти места светлее остального снега. И мосты через трещины тоже 
светлее. Ничего, думаем, разберёмся. Идём, за саночки вдвоём держимся, анекдоты 
рассказываем, хохочем. Очень нам было весело. Помню, что когда снег подо мной 
провалился и я полетел вниз, то ещё продолжал повизгивать. Итак, провалился, 
держусь за верёвку от саней и от скуки дрыгаю ногами в воздухе. И тут наблюдаю 
ужасную картину: Коля, которому очень не хотелось одному возвращаться в Мирный, 
решает меня спасти. А для этого он намеревается бросить санки и протянуть мне 
руку помощи. Вы скажете – честный и благородный поступок. Может, так оно и есть.
 Но если Коля отпустит санки, кого он будет спасать? В лучшем случае мою 
репутацию и светлую память. Поэтому я мгновенно срабатываю и со страшной силой 
ору, чтобы он не бросал санки, а, наоборот, держался за них, как за лотерейный 
билет, который выиграл швейную машину. Коля тоже срабатывает и вытаскивает меня 
за санки. Вытаскивает и начинает хохотать ещё больше, чем над анекдотом. «Иду,
 – хохочет, – гляжу, – хохочет, – а вместо тебя на меня твоя голова смотрит!» Я 
тоже засмеялся так называемым нервным смехом и не мог остановиться, пока не 
заглянул в трещину: красивая такая, голубая и без дна. Остальную дорогу до 
Мирного икал, потом прошло, после щей с мясом…
Среди слушателей были Саня Ненахов, Виктор Сахаров и другие «адские водители» 
папы Зимина. Добавляя все новые подробности, они стали наперебой рассказывать, 
как встречала поезд группа Фисенко на трассе Мирный – Восток. Валерий морщился 
и негодующе мотал головой.
– Вы изложили только концовку – и ту исказили. Разве можно по хвосту судить о 
лошади? А где психологические детали? Где сюжет? Образы персонажей?
– Расскажи про детали, сюжет и персонажи, – потребовали слушатели.
– Только без вранья! – решительно заявили Юрий Зеленцов и Игорь Сирота из 
группы Фисенко.
– Отродясь не врал! – Валера обиженно перекрестился. – Сообщаю кристальную 
правду. Дело было так. В октябре 1969 года наш буровой отряд выехал из Мирного 
на пятидесятый километр. Задача – пробурить Антарктиду и поднять керн. Нашли 
ровное место, поставили вышку, балок, проводили ребят и остались одни. Юра, как 
все знают, – большой профессионал по сну, но тогда ему пришлось спать меньше 
других, потому что он выполнял обязанности главного механика, главного 
энергетика, метеоролога, синоптика, начальника радиостанции и парторга. 
Отыгрался он потом, в Мирном, где по возвращении проспал трое суток и встал