подвергавшиеся экзекуции, относились к предстоящему шабашу спокойно, то новички 
суетились, нервничали и льстиво заглядывали чертям в их чёрные глаза. Впрочем, 
главный черт был голубоглазым – им оказался Тимур Григорашвили, мощный торс 
которого и выразительное лицо, украшенное орлиным носом, по мнению устроителей 
праздника, навевало мысли о потусторонней силе.
Новички волновались не так уж и зря: бывали случаи, когда во время обряда 
крещения черти входили в раж и наносили язычникам телесные повреждения. Поэтому 
перед самым экватором чертей и наяд вызвал к себе старпом и обратился к ним с 
предупреждением, мгновенно облетевшим весь «Виэе»:
– Товарищи, назначенные чертями! Прошу неукоснительно соблюдать правила техники 
безопасности! Вы будете строго отвечать за каждую сломанную конечность.
Черти ответили понимающим воем.
И вот наступил долгожданный момент: диктор торжественно сообщил по судовой 
трансляции, что на борт со своей свитой прибыл Нептун, повелитель морей и 
океанов. Одетый в модную царскую одежду, в короне, усеянной драгоценными 
камнями, Нептун выглядел величественно в отличие от своих весьма бесцеремонных 
дурно воспитанных и с ног до головы устрашающе разрисованных приближённых. 
Взгромоздившись на помост, этакое сколоченное из досок лобное место, они 
пустились в пляс, испуская крики, от которых кровь стыла в жилах. Утихомирив 
свиту, Нептун произнёс речь, выслушанную, как положено, с огромным вниманием. 
Крестить в купели новичков – такова плата, которую он желает получить в обмен 
на ключ от экватора. Ну а если капитан догадается, что он, Нептун, не прочь 
смочить горло – тем лучше для судна, море будет спокойнее.
Капитан Троицкий согласился на плату и догадался. Он преподнёс Нептуну чарку, 
которую его величество опрокинул в рот столь лихо, что вызвал бы зависть у 
завсегдатаев любой пивнушки. И капитан удалился невредимым под уважительное 
подвывание чертей – он уже не раз переходил экватор и посему от купания 
освобождался. Но сопровождавший его первый помощник Богатырь не зря оделся с 
максимальной скромностью: невзирая на высокий ранг новичка, черти с головой 
окунули его в бассейн.
Затем на помост взошёл отряд аэрологов и метеорологов, возглавляемый Геннадием 
Бардиным. Сначала Нептун не без интереса слушал лекцию в стихах о заслугах 
отряда в изучении атмосферы, но стоило Бардину саркастически заметить, что его 
наука в силах ада не нуждается, как царь поморщился и слабым мановением руки 
велел чертям кончать это безобразие. И океан огласили дикие вопли: словно 
подброшенные катапультой, в воздух взлетели тела еретиков, чтобы спустя секунду 
рухнуть в бассейн. А дабы принявшие крещение не жаловались, что их плохо 
обслуживают, черти предварительно вымазали их адской смесью иа машинного часла, 
соляра, графита и ещё какого-то дьявольского снадобья.
Затем эшафот заполнили коленопреклонённые радисты, руководимые начальником 
отряда Михаилом Игнатьевичем Журко. Чтобы смягчить свою участь, они пытались 
было подсунуть чертям взятку – две бутылки шампанского, что на поверку 
оказалось сплошной липой, так как бутылки были заполнены морской водой. И 
обманщики немедленно полетели в бассейн, вместо заклинаний бормоча про себя 
морзянку.
Обряд крещения продолжался. В воздухе то и дело мелькала пятки инженеров и 
техников, младших научных сотрудников и кандидатов различных наук. Черти и 
наяды с гиканьем выволакивали на помост визжащих от страха новичков, чтобы 
вымазать их с головы до ног и отправить в воду. Дошла очередь и до меня. 
Язвительно заметив, что корреспондентам вода особенно полезна, когда не хватает 
материала, Нептун громовым голосом провозгласил:
– В купель его!
Предупреждённый старожилами, я не оказывал силам мрака никакого сопротивления и 
относительно дёшево отделался. А строптивым новичкам, которые пытались избежать 
обязательной водной процедуры и прятались по разным углам, пришлось худо: их 
отдавали в руки придворного лекаря, который смотрел им горло, насильно 
раскрывая рот полуметровой стерильной доской, и бестрепетной рукой ставил 
трудносмываемые печати значительно ниже спины. Все эти сцены снимались на 
плёнку десятками любителей, и некоторые особо пострадавшие (особенно с 
печатями) готовы были за негатив проползти на коленях всю палубу туда и обратно.

Когда ни одного необращенного язычника не осталось, Нептун (в миру метеоролог 
станции Новолазаревская Пётр Тарамженин) объявил праздник в свою честь закрытым.

И у душевых кабин выстроились длинные хохочущие очереди: все были настолько 
расписанными, что не узнавали друг друга. При помощи наждачной бумаги и 
стиральных порошков мы к вечеру кое-как отмылись от дьявольских отметин и вновь 
собрались на палубе, где в торжественной обстановке капитан вручал дипломы о 
переходе экватора.
Так закончился этот памятный день. «Визе» пошёл под горку. Медленно, но верно 
мы становились антиподами. Через две недели – Антарктида. Но, честно говоря, 
все разговоры шли не о ней: ведь наш славный «Визе», шутка ли сказать, на всех 
парах нёсся в Монтевидео!



Южный Крест

Ночью в дверь каюты громко постучали. Вошёл вахтенный матрос.
– Кто это здесь хотел посмотреть на Южный Крест?