Владимир
Маркович
Санин

Кому улыбается океан

Как обычно, самые интересные и незабываемые события начинаются с того, что в 
нашу обыденную жизнь вмешивается случай...
За чашкой чая герой повести «Кому улыбается океан» узнает, что его соседку 
направляют в командировку на рыболовецкий траулер, и неожиданно для себя решает 
тоже отправиться в плавание...

ВО МНЕ ПРОСЫПАЕТСЯ МОРСКОЙ ВОЛК


Теперь я часто думаю о том, что одно случайное,вскользь брошенное слово может 
произвести неслыханноедействие. Оно ворвется в вашу жизнь как ураган, 
перевернет все вверх дном и бросит вас, как щепку, навстречужитейским 
приключениям.

Сейчас я расскажу вам, как попал на море.
Разумеется, я мог бы наплести три короба и несколько страниц вдохновенно 
фантазировать о том, что еще в раннем детстве, начитавшись Майн Рида и 
Стивенсона, возмечтал стать моряком, что с той поры море являлось мне во снах и 
прочее. Так вот, ничего подобного не было. Видимо, я рос странным мальчиком, 
ибо «Морской волчонок» и «Остров сокровищ» – книги, которые я и сейчас охотно 
перечитываю, – убедили меня в преимуществах именно сухопутного образа жизни. О 
море я и думать боялся. Волны высотой с дом, акулы и пираты – нет, это меня не 
устраивало. Особенно акулы – длинные, скользкие, холодные и с острыми зубами. Я 
решил, что лучше встретиться на суше с тигром, – между нами говоря, я даже 
пальцем не шевельнул, чтобы приблизить эту встречу.
Так мы – я и море – тридцать шесть лет держались друг от друга на почтительном 
удалении, без скуки, жалоб и взаимных претензий. Время от времени я смотрел на 
море в кино: на экране штормило, бросало, било, топило и угрожающе ревело. Я 
восхищался мужеством моряков и укреплялся в решении никогда не покидать сушу.
Я пишу эти строки и снисходительно смеюсь над собой. Меня утешает только то, 
что в жизни встречались ослы покрупнее. Теперь-то я знаю, что в каждом человеке 
дремлет и ждет своего часа морской волк. Люди щелкают на счетах и строгают 
табуретки, выдергивают зубы и поют на сценах, потеют в кабинетах и возвышаются 
над кафедрами, не подозревая, что в душе они отчаянные моряки, и лишь случайное 
стечение обстоятельств не бросило их навстречу девятому валу (которого, кстати, 
по мнению бывалых моряков, не существует).
Раньше я думал, что человеку доступны четыре высших наслаждения: труд, еда, 
любовь и книги (в этой классификации спорный момент книги, но желающие могут 
поставить на их место телевизор или мороженое). И самое жалкое, что может 
сделать человек, – это сознательно лишить себя хотя бы одного из них. Отец 
Сергий и Васисуалий Лоханкин попытались было, да ничего хорошего у них не 
вышло: один зря отрубил себе палец, а другой лишился горячо любимой жены.
Теперь я знаю, что есть пятое, высшее, наслаждение – море.
А случилось это так. В нашем доме живет семья, с которой я дружен. Мы тысячу 
раз встречались, пили чай с вареньем, играли в шахматы и беседовали на разные 
умные темы. И вот однажды между третьим и четвертым стаканами чаю жена моего 
друга Саши Лариса сообщила, что через два месяца она отправляется на море. Я 
полагал, что она поедет в Ялту – город с самой высокой в мире концентрацией 
дикарей на квадратный метр пляжа. Но Лариса уточнила, что Ялта пройденный этап. 
Она уходит в самое настоящее море, на самом настоящем рыболовном судне – ни 
больше ни меньше. Уходит вместе с экспедицией врачей, которые будут измерять у 
рыбаков температуру, давление, пульс, просвечивать их лучами и делать им разные 
уколы.
Все это мне показалось забавным. Я уже давно бродил в поисках темы, бросая 
вокруг голодные взгляды. Доктор в пенсне, который прикрепляет датчики к пяткам 
уснувшего после вахты рыбака, – ведь это самая настоящая тема! Нужно с ходу 
застолбить участок, пока его не перехватили конкуренты. Я заявил Ларисе, что 
еду с врачами. «В море идут, – сурово возразила она. – Едут только в поезде и в 
трамвае». Я извинился и заявил, что иду в море. Заявление было тут же внесено в 
протокол, снабжено датой, подписями и печатью. Теперь отступать было некуда. Я 
пришел домой и небрежно, между прочим, сказал, что вскоре собираюсь махнуть в 
океан с рыбаками. Жена отнеслась к моим словам со всей серьезностью. Она 
кивнула головой и сказала, что мне пришла в голову удачная мысль и не могу ли я,
 прежде чем махнуть в океан, сбегать за хлебом, потому что магазин скоро 
закроется.
Ночью мне впервые в жизни снилось море.

Друзья встретили мое заявление бурным, долго не смолкавшим смехом, начальство – 
тактичными, сдержанными улыбками. А приятель-врач, выслушав меня, взволнованно 
заходил по комнате.
– Разумеется, – сказал он, – ты, безусловно, пойдешь в океан, к рыбакам, это 
вопрос решенный. Но не считаешь ли ты, что раньше следует полечиться?
Он неожиданно ударил меня по коленкам ладонью, и я чуть не пробил ногами 
потолок.