– Хвалю за мужество. И прощаю обоих. Первого – за находчивость и любовь к 
древней истории, второго – за честное признание. Молодцы! Только, – Усатый 
погрозил нам пальцем, – не зазнаваться!
И он засмеялся. Облегчённо засмеялись и все мы. Все-таки он был неплохой 
человек, наш Усатый. Из тех, кто понимал, что мальчишка – тоже человек. Он 
видел нас насквозь, перехитрить его было невозможно, и ещё труднее – завоевать 
его расположение. Наши отличники, Вадик и Гоша Сорокины, из кожи вон лезли, 
чтобы угодить Усатому. Но Усатый разговаривал с братьями ледяным голосом – ко 
всеобщему удовольствию. Он не любил примерных учеников, которые с одинаковым 
усердием отдавались всем предметам. Мы не понимали тогда почему, но из всего 
класса Усатый больше других отличал тихого и безропотного Васю Карасева, 
которому с трудом натягивали тройки по большинству предметов, кроме математики: 
ею только и занимался Вася, бредил ею и знал её – мы в этом были уверены – 
лучше Валентины Петровны. Теперь, вспоминая многие мысли Усатого, я понимаю, 
что он ценил в человеке честность и индивидуальность. Он прощал Васю, полного 
профана в истории, за то, что он уже в шестом классе решает бином Ньютона.
Про Усатого говорили, что он неудачник, что он оставил университетскую кафедру 
и уехал в наш городишко учителем из-за несчастной любви. Этот слух необычайно 
возвысил его в глазах наших девочек, а мы поголовно завидовали его 
непроницаемым черным глазам, мягким усам и беломраморной коже графа де ла Фер. 
Усатый жил одиноко, ни с кем не дружил, а все свободное время читал книги и 
что-то писал.
Листок, который я так своевременно вытащил у Гришки, жёг мой карман. Улучив 
момент, я извлёк его и прочитал: «Сухарей 1 рюкзак, воблы 3 штуки, денег 16 
рублей, варёных яиц 5. Все вещи у Портоса в сарае. После школы сразу туда. 
Передай д'Артаньяну».
Я переправил Леньке записку и задумался. На душе скребли кошки. Ведь не каждый 
день нашему брату доводится бежать в Испанию, сражаться с фашистами.
– В глубокой древности люди считали, – доносился откуда-то голос Усатого, – что 
все события в жизни вершатся по воле богов. Это было удобно и просто – все 
валить на всевышних. Боги затеяли склоку из-за яблока – вот вам и Троянская 
война. Отдавая должное гению Гомера, который отлично описал эту сцену, мы 
должны про себя отметить, что красавицы богини оказались достаточно пустыми и 
вздорными вертихвостками, поссорившись по такому нелепому поводу. Великий 
археолог Генрих Шлиман, которому Троя обязана своим вторым рождением и чудесную 
книгу о котором я вам горячо рекомендую, полагал…
Усатый с лёгким раздражением посмотрел в угол, откуда доносилось чьё-то 
бормотанье.
– Ермаков, явите себя классу!
Федька продолжал сосредоточенно бубнить под нос: «бускаминос, абасто, менестра, 
республикано. Бускаминос, абасто, менестра…»
– Ермаков!
Федька с грохотом вскочил.
– Вы шепчете заклинания? – обратился к нему Усатый.
– Я учу испанский язык, – доверчиво ответил Федька.
– Он весь урок слушать мешает, – пожаловался Гоша
– Молодец, Ермаков, – похвалил Усатый, пропуская мимо ушей жалобу. – Завидую 
вам: вы будете читать в подлиннике гениального Сервантеса. На русском вы его 
читали?
– Ага, – ответил Федька. – Обложку.
– Для начала неплохо, – отметил Усатый. – Ну, а много слов вы уже одолели на 
моем уроке?
– Восемь, – виновато пробормотал Федька.
– Что ж, не так уж и мало. За семьдесят оставшихся уроков по истории вы сумеете 
выучить ещё 560 слов – достаточно, чтобы читать со словарём даже сложный текст. 
Вы извините, Ермаков, что я вас перебил… Так, из любопытства… Мне можно 
продолжать вести урок?
– Продолжайте, чего там, – великодушно разрешил Федька.
– А мой монотонный голос не будет вас отвлекать? – засуетился Усатый под смех 
класса. – Может, мне помолчать?
– Ладно уж, – смилостивился Федька. – Пусть я помолчу.
– Боюсь, что вы на меня обиделись, – с чувством сказал Усатый. – Тем более что 
я вас целых четыре урока не вызывал. Ничего, если я задам вам несколько 
вопросов?
– Может, не надо? – усомнился Федька. – У вас хлопот и без меня хватает.
– Вы скромничаете, Ермаков. Итак, каковы причины…
Звонок.
– Вам не повезло, Ермаков. – Усатый вздохнул. – У вас была такая возможность 
отличиться…
– Да, такой я уж есть – невезучий. – Федька развёл руками.
Час спустя мы встретились у сарая.
– Ты знаешь, что такое по-испански «бурро»? – спросил я у Федьки.
– Ну?
– Осел. Бурро несчастный! Из-за тебя могли догадаться!
– А ещё меня предупреждал не трепаться! – пискнул Ленька. – У Портоса голова 
всегда была слабое место!
– Ничего не скажешь – бурро, – согласился Гришка.
– Да ну вас к черту! – обозлился Федька. – Я такое достал, что у вас глаза на 
лоб полезут, а вы… Даже связываться неохота…
И Федька небрежно швырнул на солому завёрнутый в газету свёрток. Что-то