– Эй, наверху, чего разорались? – послышался с нижних нар сердитый сонный голос.
 – Дня мало?
Мы ещё долго молча курили, одну папиросу за другой, думая каждый о своём. На 
меня нахлынули воспоминания: Усатый, с его добрыми чёрными глазами… Федька, 
Гришка, Ленька… Где вы, друзья моего детства, живы ли вы ещё и, если живы, куда 
занесло вас ураганом войны? Суждено ли нам встретиться, закружиться в объятиях, 
посмеяться над детскими приключениями и всерьёз рассказать друг другу о 
настоящих? А ты, Сашка, вспоминаешь ли обо мне, чувствуешь ли, как мне тебя не 
хватает? Нет, я несправедлив, всё-таки Володя и Сергей Тимофеевич скрасили мне 
твоё отсутствие.
Я незаметно задремал и проснулся от крика:
– Ребята, мы в Польше!




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НА СВОИХ ДВОИХ



ДВЕНАДЦАТЬ ЗАРУБОК

9 апреля 1945 года мы, четыре бывшие маршевые роты, выстроились полукругом на 
лесной опушке и слушали короткую речь командира полка майора Локтева. Невысокий 
и узкоплечий, в хорошо подогнанной шинели, он поразил меня своим юношеским 
лицом. Когда майор, вытирая пот со лба, снял фуражку, я готов был дать ему от 
силы двадцать лет – никак не больше, чем Володе Железнову.
– Ваше пополнение прибыло исключительно своевременно! – энергично жестикулируя, 
восклицал командир полка. – Оно вольёт свежие силы в наши поредевшие ряды. Вы 
будете сражаться рука об руку с орлами-гвардейцами, гордостью полка, – берите с 
них пример, учитесь их мастерству и геройству! Мы верим, товарищи бойцы, что вы 
не посрамите чести гвардейской дивизии, которой неоднократно салютовала столица 
нашей Родины Москва! Наша дивизия с боями прошла всю Украину, освобождала 
Польшу и одной из первых ворвалась в логово фашистов. Добьём же их, товарищи 
бойцы! А теперь – вопросы. В моем распоряжении, – майор нетерпеливо взглянул на 
часы, – две минуты. Быстрее!
– Выходит, мы теперь как бы гвардейцы? – восхищённо выкрикнули из рядов.
– Это звание нужно заслужить, – коротко ответил майор.
– А когда мы получим оружие?
– Немедленно.
– Винтовки или автоматы?
– Автоматов, к сожалению, недостаточно. В основном карабины.
– Если не секрет, сколько вам лет, товарищ командир полка?
– Это не имеет значения, – резко ответил майор. – Ещё вопросы?
– Правду ли говорят, что на Берлин пойдём?
– Спросите у командующего фронтом Маршала Советского Союза товарища Конева, а 
потом поделитесь этой тайной со мной.
По рядам прошелестел смешок.
– Товарищ комполка, а дырки на ремне больше вертеть не придётся? Солдаты 
интересуются.
– Это зависит только от вашего аппетита и размеров котелка. Устраивает?
– Ещё как! У нас по два котелка на брата!
– А воевать тоже за двоих будете?
– Постараемся, товарищ командир полка!
– Тогда желаю успехов!
Майор улыбнулся, откозырнул и укатил на «виллисе», а я долго смотрел ему вслед, 
растревоженный одним видением. Когда «виллис» трогался с места, на заднее 
сиденье вскочил старший сержант-автоматчик, атлетически сложенный парень 
среднего роста с выбивающимся из-под пилотки русым чубом. Я готов был биться об 
заклад, что уже видел когда-то эту ловкую фигуру, эти голубые навыкате весёлые 
глаза.
– Не знаете старшего сержанта, что вместе с командиром полка поехал? – 
приставал я к солдатам, пришедшим поглазеть на пополнение и поискать земляков.
Многие пожимали плечами, а один неуверенно сказал: «Кажись, из разведки. Я сам 
здесь две недели, под Бреслау в полк пришёл».
– Здорово там досталось? – с деланной небрежностью побывавшего в переделках 
полюбопытствовал я, вспомнив слова майора насчёт «поредевших рядов».
– Много народу побили, – печально сказал солдат и сокрушённо махнул рукой. – 
Окружили тот Бреслау. Когда тяжёлая бьёт, отсель слыхать.
– Эй, славянин, ты не вяземский?
– Мценский я.
– Орловский рысак, значит? Прощения просим, портретом ошибся.
– Ищи, ищи, пряник вяземский.
– Вологодские есть? – громыхало оканье. – Во-ло-годские!
– Харьковских не треба?
– Кто последний своими глазами ласкал Одессу-маму? Признавайтесь – осчастливлю! 
Разопьём на брудершафт французское шампанское!
Володя, подмигнув мне, сорвал с плеча гитару.
– С оде-есского кичмана сбежали три уркана…