– Хорошо, что напомнил, Ваня, – Баулин расплылся в улыбке, – в долгу не 
останусь!
– Возвратишь как-нибудь, – благодушно сказал Головин. – На этом, однако, мои 
неприятности с КИПом не закончились. Уже потом, когда 15-й начали тушить, 
оставил я на нём Баулина и со звеном пошёл наверх. На один марш поднялся, 
чувствую, что задыхаюсь, посмотрел на манометр – почти на нуле, я без 
кислорода! Бежать вниз перезаряжать КИП – времени жалко, вышиб на лестничной 
клетке окно, отдышался и бегом к следующему окну, бац по нему – снова отдышался.
 И так, от окна к окну, добирался до верхних этажей…



5. Путь наверх первой тройки

Начиная с 13-го этажа цепочек уже стало две: по одну сторону лоджий поднимались 
Николай Клевцов и Юрий Кожухов, а по другую, отделённую от первой перегородками 
из стеклоблоков, начали вязать свою цепочку Володя Никулькин и старший сержант 
Рожков.
Когда порывы ветра усиливались, люди на штурмовках замирали; Кожухов-старший 
рассказывал, что когда в такие моменты кто-нибудь из окон выбрасывал чемодан 
или саквояж, все на крыше цепенели: что падает, вещь или человек?
С 14-го этажа и выше лоджии были переполнены.
– Главным образом артисты, – вспоминал Николай. – Вскоре у них гастроли 
начинались, у одних в филармонии, у других в цирке и в театре, и кое-кто 
оказался в номерах, репетировали. Большинство успело выйти на лоджии.
– С циркачами было легко, – продолжал Юрий, – не хуже нас по штурмовкам лазали. 
С одним только толстяком конферансье горя хлебнули, на штурмовку даже смотреть 
боялся, два бойца специально поднялись его на «кресле» спускать. Деньги ещё 
совал, сукин сын! А вот клоун – помнишь, Коля? – оказался забавный: полез на 
штурмовку с сумкой через плечо, а там что-то звякает. Я ему: «Брось, равновесие 
потеряешь!», а он: «Как у тебя язык поворачивается, это же шампанское для вас, 
для пожарных!» Так и опустился – с сумкой, отец говорил, что на крыше норовил 
угощать: «Пей, братва, из горла!» Хотя нет, ты его, Коля, не видел, ты в это 
время у артиста брал интервью.
И мне была рассказана история, о которой я до сих пор звала понаслышке и не 
очень в неё верила.
Кто-то из спасённых на 14-м вспомнил, что из третьего от лоджии номера 
слышались какие-то стуки, будто конопатили дверь. Хотя полковник приказал 
заниматься спасением только с лоджий, Николай решил, что это случай особый, 
включился в КИП, вошёл в задымленный коридор и ощупью нашёл третью дверь. В 
коридоре уже горели обои и ковровая дорожка, огонь вот-вот мог подойти, поэтому 
Николай не стал стучать, взломал дверь. Несмотря на то, что дверь действительно 
была законопачена всяким тряпьём, в номере оказалось полно дыма и, натыкаясь в 
темноте на мебель, Николай стал искать человека ощупью – неблагодарная и не 
очень эффективная работа. И вдруг услышал голос… кто-то зовёт… нет, напевает! 
Сосредоточившись, Николай услышал плеск воды и, уже не сомневаясь, пошёл на 
звуки. В ванной кто-то был, из дверных щелей торчала простыня: видно, этот 
«кто-то» твёрдо решил переждать пожар в номере.
Николай рванул дверь на себя, вошёл, быстро её захлопнул, чтобы не напустить 
дыма, услышал: «Привет входящему!» – и свет фонаря вырвал из тьмы сидящего в 
ванне атлетически сложенного мужчину. Николай сразу узнал известного артиста, 
портреты которого были на афишах.
– За автографом пришли? – дружелюбно спросил артист, фыркая и кашляя – дым в 
ванную всё-таки проник. – Тогда давайте свою ручку, – он встал и оказался 
брюках с которых ручьями потекла вода, – мой «Паркер» остался на столе.
Николай даже поначалу растерялся – впервые увидел на пожаре погорельца, 
совершенно владеющего собой. Но поддерживать легкомысленный треп не было ни 
времени, ни желания.
– Где ваш костюм?
– Полагаю, вы на нём стоите, – беззаботно ответил артист. – Вас не будет 
шокировать, если он помят? Хорошо бы раздобыть утюг.
– Немедленно одевайтесь, – отрезал Николай. – Никого в номере больше нет?
– Увы, – натягивая пиджак на голое тело, вздохнул артист. – Она, прекрасная, 
моим мольбам не вняла, она, жестокая, ушла, не оглянувшись… Вам не понять меня, 
юноша, если вы никогда не терпели фиаско в любви. Учтите, с возрастом его 
вероятность катастрофически растёт, не теряйте времени, юноша!
– Прикройте носоглотку, – Николай смочил в ванне полотенце и обмотал артисту 
голову, – на лоджии снимите. Лестницы-штурмовки не боитесь?
– Юноша, – высокомерно ответил артист, – каждый квалифицированный кинозритель 
знает, что я работаю без дублёров!
А когда артист стал ловко спускаться, Николай не выдержал и совсем 
по-мальчишески выкрикнул:
– А вы молодчина, удачи вам!
И снизу послышалось – серьёзное и сердечное:
– Тебе тоже, юноша. Спасибо, дружище!
Когда на следующий день Клевцов рассказал ребятам об этом эпизоде, ему никто не 
поверил: «Загибаешь!» Но дело обстояло именно так, теперь я это точно знаю: 
Новик, которому его приятель-артист поведал о своём приключении, всё подтвердил.

Николай и Юрий поднялись на 15-й, где их ожидали шесть человек. Этаж горел, и