у нас первые шаги, работали почти что вслепую, а Грызлов отвечал за 
противолавинные сооружения над рудником. Лавина, причём небольшая, всего десять 
тысяч кубов, снесла тогда жилой дом; любопытная деталь: один рабочий в левой 
части дома брился и вдруг видит – вся правая часть дома исчезла, в одно 
мгновенье. Но некоторым другим жильцам повезло куда меньше… Прокурор потребовал 
сурового приговора для Грызлова,
хотя тот просто не мог знать, как правильно организовать противолавинную защиту,

не проводились у нас ещё соответствующие исследования. Юрий Станиславович 
вмешался, прислал в прокуратуру большое письмо; к счастью, прокурор оказался 
вдумчивым и добросовестным человеком – к счастью потому, что для иных чинуш 
честь мундира дороже правды; итак, прокурор на два месяца засел за специальную 
литературу, проштудировал её – и снял своё обвинение: да, Грызлов в халатности 
не виновен, он не мог знать того, к чему наука ещё не подошла».

Теперь вспомни, как торопили Мурата, как жали на него сверху, чтобы он 
побыстрее открывал, а потом расширял комплекс. Ну, уволят с работы, а кто 
придёт на его место? Пришлют какого-нибудь руководителя по профессии, который 
ни о лавинах, ни о горнолыжниках и представления не имеет. Так что в интересах 
дела грозу от Мурата нужно отвести, отныне он сам будет лезть вон из кожи, 
чтобы добиться выделения средств на лавинную защиту.

* * *

Четвёртая сошла в 16 часов 34 минуты. Когда ты распахнул окно, на пол свалился 
будильник, его стрелки остановились и зафиксировали точное время.
Ты просил меня быть на связи, но, подняв трубку и не услышав гудка, я поняла, 
что телефонная связь нарушена и, следовательно, дома мне делать нечего.
Но сначала я посмотрела в окно и была поражена тем, как изменился Кушкол. 
Наконец-то я не по литературе и рассказам очевидцев, а воочию увидела, что 
может натворить воздушная волна колоссальной силы: участок векового леса, в 
котором мы так любили гулять, исчез; вдоль шоссе валялись покорёженные столбы 
высоковольтной линии – значит, нарушена и подача энергии? Так и есть, я 
включила свет – лампочка не загорелась. Очень страшно было смотреть на 
«Альпинист» и «Кавказ» – с обоих турбаз сорвало крыши.
Я забыла сказать, что несколько минут видимости совсем не было из-за снежной 
пыли.
Бинокль ты взял с собой, но я и без него увидела, что ложбина и русло Кёксу 
приняли в себя в лучшем случае две трети лавины, остальная масса снега была 
вынесена вперёд и образовала конус высотой до восьми метров. Но самое страшное, 
что бросилось в глаза, – это покосившиеся стены дома №3, где, кроме Хаджиевых, 
жили ещё три семьи.
Я оделась и побежала туда.

* * *


Максим! Ты оказался не на высоте: предвидя, что дом №3 окажется в сфере 
действия воздушной волны, ты обязан был не уговаривать, а силой удалить жильцов.
 Ну, может быть, не силой, а хотя бы хитростью, как жильцов дома №23. Во всяком 
случае, здесь ты настойчивости не проявил, и я на твоём месте признала бы за 
собой эту вину
[1]
. (Комментарии к запискам Анны Федоровны – в конце главы.) Первое, что я 
увидела: «Волга» Мурата будто въехала в подъезд, снаружи торчал лишь багажник. 
На самом деле её швырнула туда воздушная волна, но всё равно это было и смешно, 
и страшно
[2]
. Все окна выбило, крышу сдвинуло, и она чудом держалась, а сам дом 
неестественно покосился, не так сильно, как №23, но достаточно опасно.

Я прибежала как раз тогда, когда Надя приводила в чувство Кемилат Гулиеву, 
сестру моего директора, – она чуть не задохнулась от снежной пыли, а Мурат и 
Вася спускали из окна второго этажа Юлию. Всё её лицо было в крови, а левая 
рука висела, как плеть. Надя тут же стала накладывать лубок, а Юлия не давалась,
 кричала: «Плевать на руку! Лицо, боже мой, лицо!» Поразительные дуры – эти 
красотки. Только когда Надя сунула ей зеркало, она успокоилась: ей просто 
осколком стекла слегка повредило бровь.

Я специально остановилась на этом незначительном эпизоде, чтобы ты лишний раз 
понял, как бренна и преходяща так называемая красота: гоняться за ней – это 
гоняться за призраком, жалкий осколок стекла может стереть её с лица, как губка 
стирает пыль. А что остаётся? Вздорные претензии! Ум, надёжность и 
женственность – насколько эти качества выше кукольной красоты всякого рода 
вертихвосток, которым тряпки, помада и пудра заменяют книги, духовное общение, 
интеллектуальную жизнь. Вам, мужчинам, очень полезно помнить, что самый 
красивый гриб – это мухомор
[3]
.