роге комнаты стоял Фролов с наганом в руке, а сзади него - Семен
Алексеевич.
   Бинский рванулся к узкой боковой двери, резко захлопнул ее за  собой.
А Лысый, прикрываясь Юрой, несколько раз выстрелил в чекистов.
   Фролов внезапно покачнулся, схватившись за левое плечо. А Лысый, вос-
пользовавшись этим, с силой оттолкнул Юру и бросился вверх по  лестнице,
ведущей на второй этаж.
   Вслед ему прогремело почти одновременно два выстрела.  Лысый  остано-
вился на лестнице, руки у него обвисли, и он обронил пистолет. Несколько
мгновений постоял, точно к чему-то прислушиваясь, затем тело его  подло-
милось, и, рухнув на лестницу, он - покатился по ней вниз.
   Фролов, морщась от боли, спрятал в кобуру наган. На защитной его гим-
настерке медленно расплывалось темное пятно.
   - Ну... как? Сильно они тебя... помяли? - нашел он силы спросить  Юру
и тяжело опустился на стул.
   Семен Алексеевич выхватил нож, до  плеча  располосовал  рукав  рубахи
Фролова. Стал его перевязывать.
   Юра, пошатываясь и держась за  стены,  вышел  из  дома,  спустился  с
крыльца.
   Мимо него взад и вперед пробегали чекисты. Никто возле него не  оста-
навливался, никому не было до него дела. Лишь один раз  кто-то  запыхав-
шийся, пробегая мимо него, спросил:
   - Слышь, малый, не видал, куда он побег?
   Ответить Юра не успел, так как чекист, пригибаясь, вдруг побежал  че-
рез двор к огородам. Там разгорелась перестрелка, тонко запели пули...
   А потом внезапно все смолкло, и Юра увидел, как двое еще не  остывших
от боя чекистов провели через двор пожелтевшего от страха Бинского, под-
толкнули его наганом на крыльцо и ввели в дом.
   Юру мутило. Он присел на крыльцо и долго сидел  так,  подперев  рукой
голову. В дом идти ему не хотелось, еще не прошел страх  перед  Бинским,
хотя он и понимал, что Бинский для него уже не опасен.
   Потом чекисты сели в машину, усадили в нее Бинского. О Юре в этой су-
матохе забыли, и он, постояв немного на улице, пешком отправился  в  го-
род...
   А минут двадцать спустя Красильннков  вернулся,  озабоченно  осмотрел
двор, спросил одного из чекистов, оставшихся охранять дом:
   - Мальчонка здесь был. Не видали, куда делся?
   - Ага, был. Совсем недавно на крыльце сидел, - закивал чекист. -  По-
ди, во дворе где-нибудь...
   Красильников еще раз внимательно осмотрел все дворовые  закоулки,  но
Юры нигде не было.
   Он тем временем перешел через Цепной мост, поднялся  на  Владимирскую
горку и направился в гостиницу "Франсуа". До вечера ждал Фролова в  гос-
тиничном коридоре, возле номера, но зашел какой-то незнакомый Юре  чело-
век и сказал, что Фролова сегодня не будет и завтра тоже, потому что его
увезли в больницу.
   Допрашивал Викентия Павловича Сперанского сам Лацис, Тут же, в  каби-
нете, находился и Семен Алексеевич.
   Викентий Павлович, небрежно развалясь в кресле, спокойно курил  папи-
росу. Лацис сидел напротив него, за  письменным  столом,  напружиненный,
непримиримый, с воспаленным от бессонницы взглядом.
   - Ну так, может, кончим дурака валять, Сперанский? -  жестко  спросил
его Лацис.
   Сперанский  выпустил  на  лицо  улыбку.  Она  дрожала  на  его  лице,
скользкая, как улитка. После некоторого молчания он посвойски  отмахнул-
ся:
   - Ах, честное слово, мне, право, неловко. Вы уделяете  моей  скромной
персоне так много внимания. А мне нечего вам рассказать. Вот и при обыс-
ке - ничего. Видимо, ваши сотрудники перестарались. Но...  как  говорит-
ся... лес рубят - щепки летят... Я понимаю.
   Лацис терпеливо выслушал эту длинную  тираду,  внимательно  глядя  на
Сперанского, не принимая его льстивой улыбки. Он знал: такие улыбки - от
желания спрятать страх.
   - Странно, - все так же холодно проговорил Лацис. - У вас  ведь  было
время подумать, собраться с мыслями...
   Сперанский аккуратно погасил окурок, равнодушно согнал с лица привет-
ливую улыбку и - на ее место выпустил недоумение.
   - Вы, вероятно, ждете от меня какого-то заявления, но я даже  прибли-
зительно не могу представить, о чем бы вы хотели от меня  услышать!..  -
уклончиво ответил Сперанский и притворно вздохнул.
   - О чем? - Лацис обернулся к Красильникову, тихо, но так, чтобы  слы-
шал Сперанский, сказал: - Прикажите ввести арестованного.
   Сперанский медленно перевел взгляд с дверей, за которыми скрылся Кра-
сильников, на Лациса. Лацис увидел, как на мгновение  губы  Сперанского,
до этого опущенные в обиженном выражении, дрогнули, в  глазах  вспыхнула
тревога. Было видно, как Сперанский озаботился и теперь  тщетно  силился
угадать, что его ожидает. Они какое-то время пристально смотрели друг на
Друга: один - тупо, излучая ненависть, другой - спокойно  -  два  врага,
разделенные столом, хорошо сознающие, что борьба еще не окончена. И  оба
готовились к этому последнему поединку. Под прис