!.. Сколько просит  Ки-
евский центр?
   - Переправлять деньги через линию фронта нет необходимости, -  отчет-
ливо произнес полковник. - Я прошу вас,  Владимир  Зенонович,  подписать
это письмо.
   Сухо прошелестела бумага, и наступила  пауза:  вероятно,  Ковалевский
водружал на нос пенсне.
   - Кому оно адресовано? - спросил командующий.
   - Одному ювелиру. Он уже передавал крупные суммы денег на нужды Цент-
ра. Но ему нужны гарантии, - с усмешкой в голосе сказал Щукин.
   - Он что, в Киеве?.. - не то усомнился, не то удивился Ковалевский.
   Дальнейших слов Кольцов не мог расслышать, так как сзади до него  до-
несся радостный голос Микки:
   - Павел Андреевич! Павел Андреевич!
   Кольцов поспешно отпрянул от кабинетной двери, торопливо - как  ни  в
чем не бывало - прошел в приемную.
   Микки был в приемной не один. Рядом с  ним  стояла  очень  миловидная
стройная девушка лет восемнадцати в широкополой соломенной шляпке; каза-
лось, она только-только вернулась с пляжа.
   - Познакомьтесь, Павел Андреевич! - излучая галантность, сказал Микки
Кольцову. - Дочь полковника Щукина.
   - Таня, - солнечно улыбнулась  Кольцову  девушка  и  сделала  изящный
книксен.
   Уверенные жесты, стройная, но не хрупкая  фигура,  крепкие  плечи-все
это сразу бросилось в глаза Павлу. Таня решительно не походила на  изне-
женную барышню, какой, по его мнению, должна была быть  дочь  полковника
Щукина. В лице ее, еще очень юном, но с  явно  определившимися  чертами,
проглядывала устойчивая уверенность; темные глаза  под  густыми  черными
бровями излучали дружелюбие, и взгляд их был, как у Щукина, нетерпеливый
и прямой - в упор... В затянувшейся паузе, пока Кольцов рассматривал де-
вушку дольше, чем позволяли приличия, она не отвела в  сторону  взгляда,
только что-то словно дрогнуло в глубине ее зрачков  и  померкло,  но  не
сразу.
   Наконец Павел отвел глаза и запоздало представился:
   - Павел Андреевич... Кольцов. Право, если бы я знал,  что  у  Николая
Григорьевича такая дочь, я бы непременно попросился под его начало.
   - Уверена, что вы бы прогадали. Здесь у вас  всегда  люди  и,  должно
быть, интересно. А у папы на окнах решетки и  затворническая  работа,  -
открыто, с интересом рассматривая Кольцова смутными глазами, сказала Та-
ня. - Я о вас много слышала, Павел Андреевич. От папы.
   Кольцову понравилось, как Таня  просто,  не  жеманно  вела  разговор.
Обыкновенно в ее возрасте стараются казаться умней и значительней,  под-
лаживаются под других. А здесь - простота без вызова, без надумки.
   - Я так недавно здесь, что смею надеяться: папа не  говорил  обо  мне
плохо, - с мимолетной улыбкой сказал Кольцов.
   - Он рассказывал о ваших подвигах. Мне они показались  намного  инте-
реснее подвигов Козьмы Крючкова.
   - Папа все преувеличил, мадемуазель.
   - Ну что ж, в таком случае я рада, - тоже с легкой ироничной  велико-
душностью ответила Таня. - У папы склонность преувеличивать все  плохое,
хорошее - редко.
   - Профессиональная склонность, мадемуазель, - на этот раз с  открытой
приязнью улыбнулся Кольцов.
   Ему все больше нравилась Танина манера держаться свободно,  непринуж-
денно, говорить без колебаний то, что хотелось сказать, смотреть  прямо,
не отводя глаз. Предельная раскованность чувствовалась в каждом  Танином
жесте, в каждом слове, пленительная естественность, свойственная  обычно
натурам собранным, сильным и цельным.
   Бившее в окно солнце обливало Таню, обрисовывая с  подчеркнутой  чет-
костью ее Силуэт, а лицо, затененное полями шляпы, казалось немного  та-
инственным, в глубине же глаз что-то переливалось, мерцало.
   "Необычная девушка, - подумал Кольцов. - Да, необычная, солнечная..."
   Несколько мгновений они смотрели друг на  друга.  Кольцову  казалось,
что взгляд Таниных глаз медленно втекает в его глаза. "Что это со мной?"
- встревоженно подумал Павел. А Таня отвела, вернее, заставила себя  от-
вести глаза в сторону Микки и, мило улыбнувшись, спросила:
   - Что с вами, Микки? Вы уже графин воды выпили.
   - Слишком жарко сегодня - смутился Микки, и  рука  его,  потянувшаяся
было за графином с водой, остановилась на полпути.
   - Пожалуй, да, - великодушно согласилась Таня и посмотрела в окно.  -
Вероятно, гроза будет. Смотрите, какие на горизонте  тучи.  -  Прищурив-
шись, она помолчала, потом сказала тихо, мак будто одному Кольцову, сто-
явшему рядом: - В детстве я жила у тети под Севастополем и любила встре-
чать грозу на берегу моря... Вы когда-нибудь видели море, Павел  Андрее-
вич? - Имя Кольцова она произнесла на какой-то особой, задушевной ноте.
   - Конечно... - Кольцов чуть было не сказал: "Я вырос на море", но тут
же спохватился: - Я бывал в Севастополе...
   - Вот как? - озаренно взглянула она на Кольцова. - А я училась там...
Это удивительный город...
   Таня еще что-то говорила о Севастополе, но Кольцов теперь  уже  почти
не слушал ее. Он ругал себя за то, что забылся и