тушив в лице оживление, но тоже
как-то неуловимо изменившись.
   - С Киевом как связаны?
   - Эстафетой. Пока все идет гладко.
   - Хорошо. - Кольцов извлек из кармана мундира несколько измятых лист-
ков: - Здесь копии оперативных секретных сводок и важных донесений. Нуж-
но срочно, подчеркиваю, срочно все это переправить в Киев!..
 
 
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
 
   С гибелью батьки Ангела его "свободная анархо-пролетарская армия  ми-
ра" прекратила свое существование, отошла, так сказать, в небытие. Раст-
ворилась. Иначе говоря, бандиты справедливо решили, что здесь  им  ждать
уже нечего, и, как вытряхнутые из пустого мешка мыши, кинулись  врассып-
ную - кто куда.
   Лишь один Мирон не торопился уходить, рассчитывая хоть чем-нибудь по-
живиться. "Армейскую денежную казну", правда, прихватили с собой, а точ-
нее, украли Мишка Красавчик и Колька Филин. Когда другие во  весь  галоп
гнались за удирающими пленными, они погрузили на телегу сундук,  набитый
бумажными "николаевками" и керенками, и с такой же скоростью понеслись в
противоположную сторону. Остальные тоже вскоре торопливо  покинули  свою
порядком пограбленную "столицу", не воздав даже скромных сыновних почес-
тей праху бесславно погибшего батьки.
   От разбежавшейся "армии" Мирону досталось немногое. В  основном  ору-
жие, которое его дружки, перегруженные награбленным барахлом,  побросали
в хуторе. Оно им теперь было без надобности. Да и безопаснее без оружия:
можно выдать себя за горожанина,  который  отправился  по  селам  менять
одежду на продукты. Их много бродило тогда по Украине.
   Мирон деловито, по-хозяйски собрал оружие. Пока люди стреляют друг  в
друга, оно - тоже товар, это он твердо усвоил. Ежели к такому товару  да
приложить ум, да распорядиться им здраво - он может  обернуться  немалым
богатством. А бога - тому - все в радость. Богатые - красивые. У  них  -
власть, им почет, им все в руки течет. Богатство-это сила,  это  любовь.
Да, и любовь! Какая не полюбит богатого?!
   И Перед мысленным взором Мирона встала Оксана - высокая,  статная,  с
походкой легкой и плавной. В глазах - зазывная  лукавинка.  Оксана-чужая
жена! Нет, уже, слава богу, не жена, а вдова!.. Вдова! У вдовы уста  ме-
довы, руки горячие, думы незрячие. А вдруг зрячие?
   Страх холодком пополз по спине Мирона. Ну как узнает? Что тогда?.. Но
- нет, не может она узнать. Все шито-крыто. Воевали,  стреляли.  Кого-то
нашла пуля-дура, а кого-то помиловала.
   Не бывает такого, чтобы все возвращались живыми с  войны...  Нет,  не
бывает!..
   И нестерпимо захотелось Мирону бросить все к чертям и не мешкая  ска-
кать верхом или идти пеши в Киев, к Оксане. Сказать ей, что погиб Павло,
что нет его, чтоб не ждала, не надеялась.
   Выждать, пока выплачет она все слезы и успокоится: у баб слез много -
со слезами выходит вся память. Затем жениться. И  снять  наконец  тяжкий
камень, который навалил он себе на сердце.
   Но и бросить добро не поднялась рука. Без добра кто он? Без  денег  -
разве такой нужен он Оксане? Выплачется - и найдет другого, богатого.
   С еще большей яростью стал он грузить на телегу оружие. На  дно  тща-
тельно уложил два разобранных пулемета, накрыл их винтовками и цинковыми
ящиками с патронами, притрусил все сеном. За несколько пар сапог выменял
у крестьян хромую, бельмастую лошадь - реквизировать" побоялся -  и,  не
дожидаясь ночи, тронулся в дорогу.
   Ехал глухими степными дорогами, села объезжал стороной, ночевал в ле-
су, не разжигая огня. Боялся. Лишь один раз, за  Тараней  решился  Мирон
заехать в село Ставы, к своему дядьке. Знал, что живет он на отшибе,  не
на глазах соседей, - никто не увидит. И вышло так, что  не  зря  заехал.
Помылся, досыта поел, выпили с дядькой, как водится, за встречу.  Разом-
левший Мирон не утерпел и, несмотря на то что считал живущих в  молчанку
удачливыми и счастливыми, рассказал о "товаре", которым загружена  теле-
га. И дядька расстегнул ворот, почесал грудь и тоже в ответ - под страш-
ным секретом - открылся Мирону: вот уже второй месяц водит он белых офи-
церов в Киев, в последнее время переправлял туда оружие. Платят золотом.
За соответствующее вознаграждение пообещал найти  Мирону  покупателя  на
его "товар". Всего два дня прожил Мирон у своего гостеприимного дядьки и
в дорогу тронулся с легким сердцем, мутной головой и крепкой надеждой на
хороший заработок.
   В Киев он въехал глубокой ночью. Глухими стежками и оврагами  миновал
красноармейские заставы. Почти до рассвета  плутал  по  кривым  улочкам,
объезжая стороной центральную часть города. Перед рассветом, когда сгус-
тилась самая крепкая темень и с Днепра потянуло холодком и  туманом,  он
добрался до Куреневки. По-хозяйски отворил знакомые ворота  и,  негромко
покрикивая на лошадь, въехал во двор. Ослабил упряжь, вынул удила, кинул
лошади охапку сена и лишь после этого, глотнув побольше воздуха и  пыта-
ясь унять предательскую дрожь в коленях, поднялся на крыльцо, постучал.
   Занавеска отодвинулась, и в окне возникла про