ву.
   - Садитесь? - крикнул Дудицкий, уступая капитану Ростовцеву место.  -
Садитесь же!
   Капитан занес было ногу, но вдруг словно обо что-то  споткнулся.  Та-
чанка снова понеслась по двору.
   - Ростовцев сел? - еще раз обернулся полковник и увидел, как  капитан
Ростовцев упал на колени, потом, словно подкошенный, медленно  повалился
в траву.
   А следом за тачанкой с гиканьем и суматошным гвалтом уже мчались вер-
ховые, на скаку срывая карабины с плеч. Беспорядочно засвистели пули.
   Кольцов схватился за пулемет, крикнул поручику Дудицкому:
   - Готовьте ленту!
   Ротмистр Волин нашарил под сиденьем тачанки пулеметные ленты.
   - Куда? - обернулся к Кольцову полковник Львов. - Кто знает куда?
   - Прямо? К мельнице, за ней лесок! - крикнул Кольцов, прикидывая, что
в лесок ангеловцы, пожалуй, не пойдут. Да и скрыться там легче.
   Поднимая клубы рыжей пыли, тачанка пронеслась по околице хуторка, пу-
гая людей, сидящих на завалинках, и сонных кур на заборе,  затем  лошади
галопом выскочили на бугор, к мельнице. Тачанка крутнулась на бугре, об-
ливая преследователей градом свинца.
   Из дворов выскакивали все новые верховые, устремлялись в  погоню.  Но
уже не было в ней ни ярости, ни силы, редко кто вырывался вперед, потому
что с тачанки бил не умолкая пулемет. К рукояткам припал Кольцов.
   - Экономьте патроны, капитан! - крикнул полковник, не оборачиваясь.
   Скрылась вдали мельница, тачанка вскочила в лесок. Ангеловцы  наддали
и стали обходить слева и справа; все больше и больше  смелея,  иные  уже
запальчиво вынимали клинки. Вот они уже поравнялись с тачанкой. И  тогда
Кольцов снова нажал на гашетку - в седле, словно перерубленный  пополам,
переломился азартный ангеловец Павло, неосмотрительно  вырвавшийся  впе-
ред; другие стали попридерживать разгоряченных коней.
   Преследователей становилось меньше. Но те, кто продолжал погоню,  все
приближались к тачанке. Впереди скакал Мирон, в руке его отливал вороне-
ной сталью клинок. Азарт погони и злоба - все было сейчас на  его  иска-
женном, побитом оспой нотном лице. Он что-то яростно  кричал  то  ли  от
злобы, то ли подбадривая самого себя: после удара, нанесенного Емельяно-
вым, у него сильно болела голова.
   Дорога сделала поворот, и Мирон оказался прямо перед пулеметом - один
на один.
   Кольцов долго целился и снова нажал на гашетку. Но очереди не  после-
довало. В напряженной тишине только звучно стучали копыта и тяжело дыша-
ли вконец запаленные лошади.
   - Ленту, ленту давайте! - закричал Кольцов.
   - Все! - выдохнул ротмистр Волин. - Все! Нет патронов.
   Мирон еще какое-то время скакал за тачанкой, но, обернувшись  и  уви-
дев, что остался один, круто, на всем скаку, завернул копя...
   Полковник ослабил вожжи, и лошади пошли шагом. Был день. Но  утренний
туман еще не покинул озябшую землю, его клочья, похожие на пух  невидан-
ных птиц, цеплялись  за  ветви  больших  деревьев.  Солнце  проглядывало
сквозь листву, заливало светом уютные круглые поляны,  отгоняло  облачка
тумана в густые заросли. И не было тишины. Тяжело дыша, мирно пофыркива-
ли лошади. Скрипели давно не мазанные колеса. И стоял такой громкий пти-
чий щебет, какой редко можно услышать среди лета, а лишь ранней  весной,
когда природа ликует, отогреваясь после долгой зимы.
   Оглядевшись вокруг, Кольцов даже усомнился: в  самом  ли  деле  всего
несколько минут назад, припав к пулемету, он отстреливался от наседавших
бандитов, не во сне ли почудились ему события сегодняшнего дня?
   Видимо, о том же думали и его спутники. Они сидели в тачанке, вслуши-
ваясь в добрые, мирные звуки, и молчали.
   - Сиротин, у вас не осталось еще махорки? - спросил полковник Львов.
   - По такому случаю наскребу сколько-нибудь, - ответил Сиротин и пере-
сел поближе к полковнику. Они оторвали еще по куску газеты, свернули ци-
гарки, задымили, щурясь на солнце.
   - Эх, жалко мне везучего подпоручика, - вздохнул Емельянов. - И капи-
тана Ростовцева тоже.
   - Подобрел ты, парень! - зло сверкнув глазами, обронил Сиротой,  вне-
запно построжевший.
   - Однако, господа, надо  что-то  предпринимать,  -  сказал  Дудицкий,
взглянув на полковника Львова. - Надо выбираться к своим!
   - Как вы себе это мыслите? - спросил полковник.
   - Не знаю, - растерянно пожал тот плечами.
   - Быть может, мы уже у своих, - сказал ротмистр Волин, он заметно ос-
мелел. - Я так думаю, что наши за эти дни крепко продвинулись.
   Сиротин и Емельянов хмуро вслушивались в эти разговоры, на них  никто
не обращал внимания.
   - Надо подумать, как нам поступить с этими! - Поручик Дудицкий кивнул
на Сиротина и Емельянова. - Если мы уже на своей территории, они автома-
тически...
   - А если нет? - раздраженно спросил Волин. - И потом  неужели  вашего
благородства...
   - При чем здесь благородство?! - почти  выкрикнул  Дудицкий.  -  Есть
присяга!..
   Сиротин и Емельянов почти одновре