и вдоль стены, примыкающей  к  штабу
гостиницы, в верхних этажах которой жили  офицеры,  а  внизу  помещалось
офицерское собрание - в его залах собирались дать банкет в честь союзни-
ков. Принимать их готовились широко и щедро.
   Надев куртку, Юра снова бросил взгляд во двор и - даже отшатнулся  от
неожиданности.
   Через двор вслед за полковником Щукиным шел, словно крадучись, стран-
но знакомый человек, одетый в вылинявшую поддевку. И эту поддевку, и  ее
владельца с широким оспенным лицам Юра узнал бы даже и  через  сто  лет.
Это был ненавистный ему человек, убийца его матери - Мирон Осадчий... Да
что же это такое? Ужасное наваждение? Душный, дурной сон?
   Вцепившись руками в подоконник, Юра смотрел во двор.
   А Щукин и Мирон остановились, и Мирон, размахивая длинными,  несклад-
ными руками, стал что-то подобострастно говорить кину.
   "Да как же так?!" - думал Юра, и бессильное отчаяние захлестнуло  его
сердце: этот человек из страшного Юриного прошлого  неотступно  следовал
за ним...
   - Юра, ты готов? - раздался в  коридоре  приближающийся  голос  Павла
Андреевича. - Ведь я так сегодня и не попаду к Градоначальнику.
   Но, увидев мальчика, Кольцов осекся. Лицо у Юры  было  бледным  -  ни
кровинки, руки тряслись, он неотрывно смотрел во двор.
   - Что с тобой, Юра? - спросил Кольцов и мягко  положил  ему  руку  на
плечо. От этого прикосновения Юра словно очнулся. Плечи у него неожидан-
но, как у плачущего, обмякли, и он обернулся к Павлу Андреевичу.
   - Ты заболел? - снова участливо спросил Кольцов.
   Юра тихо, но внятно ответил, как бы уверяя своего друга:
   - Нет-нет!.. Ничего!.. Это я просто задумался... Что-то нашло - и за-
думался. Поехали, да?
   Но и когда они уже в машине ехали по городу, Юра, забившись  в  угол,
был по-прежнему молчалив и нелюдим. Когда к нему с чем-нибудь  обращался
Кольцов, Юра глядел на него исподлобья и взгляд его  был  отсутствующим.
"Да", "нет" - вот и все. Или просто кивок головой.
   Юра лихорадочно думал о Мироне. "Значит, этот человек с  приплюснутым
носом - не просто бандит, - старался понять Юра. - Он - не просто граби-
тель. Он давно работает у Щукина. Значит, и тогда, летом, он приходил  в
Киев по заданию полковника Щукина..."
   Автомобиль, плавно покачиваясь на уличных ямах, катился по улице.
   Юра, подавшись вперед, плотно сжав губы, пытался  разобраться  в  тех
странных загадках, которые предлагала ему жизнь в последнее время.  "Как
это может быть? - безутешно допрашивал он себя. - Как  это  может  быть,
чтобы бандит был вместе с теми, с кем дружил, кого считал своими  сорат-
никами мой отец?.. А может, Щукин совсем не знает, что это бандит -  ан-
геловец? Может быть, ему надо сообщить об этом?"
   Промелькнули армейские казармы с удивленно застывшими солдатскими ли-
цами, купола крохотной церквушки, на повороте Юру сильно качнуло,  и  он
уткнулся лицом в аксельбант Кольцова...
   "Мне обязательно нужно разобраться в этом", - снова  вернулся  Юра  к
мучившему его вопросу. Нет, не стоит говорить Щукину. Ведь один  раз  он
уже сказал об этом Викентию Павловичу, и что вышло? И дядя, и те, кто  с
ним был, обозлились, даже наказали его, Юру! А  этого  бандита  отпусти-
ли...
   И тут Юра внезапно решил, если уж все складывается  против  него,  он
сам отомстит этому человеку за маму. За себя. И конечно, за всех хороших
людей, которых когда-нибудь обидел этот бандит... Он достанет  пистолет,
подойдет к нему и в упор выстрелит. Пусть знают, что он умеет мстить.  А
потом все объяснит Владимиру Зеноновичу. Юра был уверен - он поймет его.
Он - добрый и справедливый. Поймет - и, конечно, простит.
   Но одно плохо: как достать пистолет? Да чтобы был небольшой и меткий,
чтобы взял в руку, взвел курок - и раз! Где добыть такой? У Павла Андре-
евича? Но тогда его могут наказать за небрежное хранение оружия. А этого
Юра не мог допустить даже ради самого необходимого случая.
   И тут Юру осенило, он даже удивился: как это ему раньше в  голову  не
пришло? Обернувшись к Павлу Андреевичу, он спросил:
   - Вот Владимир Зенонович называет меня все время то лейб-гвардией, то
юнкером... Скажите, Павел Андреевич, если это он не понарошке, я - воен-
ный?
   - Наверное, - согласился с ним Кольцов.
   - Нет, вы скажите мне точно! -  с  неожиданной  недетской  решимостью
настаивал Юра.
   - Ну раз ты носишь форму и состоишь на воинском довольствии,  значит,
военный, - то ли всерьез, то ли добродушно посмеиваясь, ответил Кольцов.
   - Так почему же мне не дают оружия? - решительно продолжал Юра. - Мне
ведь положено оружие? Ведь так? Для самообороны... Ну и вообще...
   - Видишь ли, Юра, ты мал еще для оружия,  -  уже  поучительно  сказал
Кольцов. - К тому же с оружием нужно уметь обращаться...
   - Но мне очень, очень нужно! - вспыхнул Юра и тут же замолчал,  поду-
мал и поправился: - Очень хочется иметь оружие... как у папы...
   Кольцов внимательно посмотрел на Юру  и,  почувствовав,  что  мальчик
серьезно загорелся этой мыслью, решил ему помочь.
   - Давай сделаем так, - сдался Павел Андреевич