обный и  абсолютно  на-
дежный жандармский офицер, убежденный враг большевиков. Но где был Волин
последние два года? То, что рассказал он сам, пока невозможно проверить.
Да, он был убежденным врагом большевиков. Но убеждения людей легко меня-
ются, когда этой ценой им предлагают купить жизнь.
   Но если Волин?.. Значит, именно он, Щукин, ввел в штаб предателя. Са-
ма мысль об этом невыносима, но он не имел права ее отбрасывать, он дол-
жен был проверить Волина с той же тщательностью, что и других подозрева-
емых, какой бы удар на его самолюбию ни нанесли результаты этой  провер-
ки. Да и время ли думать о самолюбии сейчас, когда может рухнуть многое.
Когда где-то рядом живет, ходит, действует враг.
   И как бы подводя итог своим раздумьям, Щукин спросил:
   - Итак, ваши предложения, Виталий Семенович?
   - Задачка, - задумчиво сказал Осипов. - В математике такие  уравнения
считаются неразрешимыми. - И он искоса посмотрел на своего начальника.
   - Ну почему же! Решение есть! -  Щукин  несколько  мгновений  молчал,
наслаждаясь впечатлением, произведенным на Осипова, затем добавил: - Ес-
ли, конечно, хорошенько подумать и поискать  не  облегченных  и  не  ба-
нальных вариантов!.. Дело Ленгорна помните?
   - Что-то припоминаю... - Силясь вспомнить, Осипов прикрыл глаза,  на-
морщил лоб. - Связано с Брусиловским прорывом, кажется?
   - Да. В штабе фронта находился германский агент, это мы знали  навер-
няка. Но кто он?.. Чтобы выявить шпиона, перед наступлением было  подго-
товлено несколько разных донесений. И с несколькими фельдъегерями отпра-
вили их в царскую ставку. Донесение,  которое  доставил  флигельадъютант
царицы Ленгорн, стало известно германскому командованию.
   Осипов с нескрываемым уважением посмотрел на Щукина.
   Он сразу же оценил перспективность предлагаемого варианта проверки:
   - Но ведь примерно так можно выявить шпиона и у нас в штабе... Соста-
вим ложную оперативную сводку и...
   - Нет, - охладил пыл Осипова полковник. - Тут нужно  сочинить  что-то
похитрее, позаковыристей, что ли... Подумайте, словом! И  не  медлите  с
исполнением - нет у нас на это ни времени, ни права!
   Размышляя о ходе летне-осенней военной кампании, Ковалевский уже дав-
но пришел к выводу, что, прежде чем наступать на  Москву,  нужно  обяза-
тельно взять Киев. Это сократит растянувшийся фронт  и  высвободит  нес-
колько дивизий. Кроме того, взятие Киева окажет благоприятное  моральное
воздействие на солдат и офицеров, а также заставит союзников больше счи-
таться Добровольческой армией. Пользуясь этим, можно попросить у них до-
полнительной помощи. Ковалевский рассчитывал выпросить у союзников  тан-
ки. Участие такой невиданной доселе в России техники, как  танки,  могло
во многом решить исход кампании.
   Бормоча себе под нос какую-то мелодию, Ковалевский стоял с карандашом
и циркулем в руках возле тщательно помеченной кружками и флажками карты.
Его сосредоточенный взгляд блуждал над голубой извилистой лентой Днепра,
над днепровскими плавнями, плесами и болотами. Иногда циркуль делал нес-
колько шагов по карте и снова застывал на одной ноге, как цапля...
   Ах, если бы сейчас у него были танки. Киев был бы взят! Никто еще  не
мог устоять перед танками. Но их нет, и союзники пока  не  дали  положи-
тельного ответа. Они выжидают...
   Карандаш Ковалевского нарисовал на карте подкову. Застыл на несколько
мгновений и пририсовал к подкове стрелку, острие которой было направлено
в большой темный кружок с надписью: "Киев"...
   - Вызывали, Владимир Зенонович? - вырос на пороге кабинета  командую-
щего Кольцов.
   - Павел Андреевич, подготовьте письмо Деникину, - попросил  адъютанта
Ковалевский, не отрывая взгляда от циркуля. - Мне известно,  его  вскоре
посетят представители английской и французской военных миссий.  Я  хотел
бы встретиться с ними лично по делу, Антону Ивановичу известному.
   Кольцов, стоя на пороге, тут же записал просьбу командующего в  блок-
нот и снова вытянулся, ожидая последующих распоряжений.
   - Зашифруйте и сегодня же отправьте! - добавил  Ковалевский  и  снова
уставился в карту.
   Подготовив письмо, Кольцов по гулким  коридорам  штаба  направился  в
шифровальный отдел.
   Здесь было  шумно.  Неистово  стучали  ключи  телеграфных  аппаратов.
Из-под рук телеграфистов ползли, свиваясь, как стружки, ленты телеграмм,
донесений и записок.
   У широких окон за  несколькими  столами  работали  неутомимые  шифро-
вальщики - нижние чины  под  руководством  прапорщика,  который,  увидев
Кольцова, не спеша поднялся и замер возле стола.
   Кольцов поздоровался и передал бланк.
   - Зашифруйте и дайте в экспедицию на отправку!
   - Будет исполнено, господин капитан! - еще сильнее вытянулся  прапор-
щик, и сразу стало видно, что мундир на нем висит мешком и  что  сам  он
уже пожилой человек.
   Открылась дверь, и в комнату вошел Осипов,  в  руках  у  него  дымила
толстая сигара. Увидев Кольцова, он радушно направился к нему:
   - А, капитан! Здравствуйте!
   - Здравия желаю, - сухо отозвался Кольцов и отвернулся.
   - Не желаете ли настоящую "гаванну"? - Осипов