будет рад видеть вас,  княгиня,  -  почтительно  сказал
Кольцов и перевел вопросительный взгляд на сидевшую рядом с княгиней мо-
лодую даму...
   - Не трудитесь, капитан. Это моя компаньонка, - величественно  кивнув
головой, княгиня отпустила Кольцова.
   Следующий посетитель  был  высок,  худ,  лысоват.  Недостаток  расти-
тельности на голове он компенсировал пышными усами. В правой руке нервно
вертел перчатки, изредка похлопывая имя по свободной руке.
   - Здравствуйте, капитан! Граф Бобринсквй? - слегка  наклонив  голову,
представился один из богатейших людей Украины.
   Кольцов с любопытством окинул его взглядом. Он много слышал  об  этом
магнате, который владел едка ли не четвертой частью всех пахотных земель
Украины. Его собственностью были многие шахты Донбасса и  даже  железная
дорога.
   - Его превосходительство будет рад вас видеть, граф! - с учтивым дос-
тоинством поклонился графу Кольцов и двинулся дальше. - Слушаю вас!
   - Князь Асланов, господин капитан! - Перед Кольцовым стоял кавказец в
черкеске с газырями, капризное лицо его приобрело выражение важности.  -
Осетинский князь, господин капитан! По интимному делу...
   - Доложу командующему! - сказал Кольцов и перешел к новому  посетите-
лю. - Что у вас?
   Человек с брюшком и лоснящимся  лицом  вскочил  с  кресла,  почему-то
расстегнул и вновь застегнул сюртук.
   - Ваше высокоблагородие...
   - По какому делу к командующему? - сухо перебил Кольцов.
   - Тарабаев, помещик. Тарабаев Иван Михайлович. У меня в имении,  гос-
подин капитан, на постое стояла воинская часть... - заглянул он в бумаж-
ку, - господина полковника Родионова...
   - Ну и что?
   - Я по поводу компенсации... Сено - пятьсот пудов, овса...
   - Господин Тарабаев! - не скрывая брезгливости, - сказал  Кольцов.  -
По этому вопросу следует обратиться к начальнику снабжения армии генера-
лу Дееву.
   Наконец Кольцов направился к полной высокой даме, только что вошедшей
в приемную. Что-то неуловимое в вей - походка ли чуть-чуть  более  тяже-
лая, чем полагалось быть судя по  комплекции,  обилие  ли  траурности  в
одежде - несколько насторожило его.
   - Чем могу быть полезен? - предупредительно спросил он, слегка накло-
нив голову.
   Дама медленно подняла густую вуалетку и, пристально глядя на  Кольцо-
ва, сказала:
   -  Я  жена  бывшего  начальника  Сызрань-Рязанской  железной   дороги
действительного статского советника Кольцова.
   Карандаш в руке Павла замер. На миг все  звуки  в  приемной  исчезли,
словно он оказался внезапно в странном, беззвучном  мире,  состоящем  из
недвижной тишины, или в абсолютном вакууме. Такая тишина громче взрыва.
   Времени на размышления-секунды. Те секунды,  в  течение  которых  он,
склонившись к журналу, медленно водит карандашом.
   Одна секунда... Две... Главное - не растеряться, не  поддаться  стра-
ху... Думать...
   У разведчика существует некое шестое чувство, которое вырабатывает  в
нем его сложная, опасная работа. Оно складывается из  четкого,  насторо-
женного восприятия и немедленного сопоставления сотен деталей. Это и оп-
ределяет внутреннюю линию его поведения, без которой любой разведчик об-
речен на провал. Что же сейчас самое главное? Надо вновь  до  мельчайших
деталей вспомнить, как вошла эта дама, каждый ее жест, каждый ее взгляд.
Сумеет ли он разъять события этих последних секунд на мельчайшие мгнове-
ния? Быстро разъять и рассмотреть каждое мгновение в отдельности. И уло-
вить внутреннюю связь между ними... Сейчас важней всего психология мело-
чей.
   Прежде всего, может ли появиться здесь, в штабе, мать того  человека,
под личиной которого он находится?..  Действительный  статский  советник
Кольцов умер в Париже, об этом ему сказал Фролов еще тогда, в Киеве... А
его жена? Она ведь жива. Значит, вероятность ее прихода сюда, в приемную
командующего, существует...
   Как она сказала? "Я жена  бывшего  начальника..."  Жена!  Но  Кольцов
умер, значит, вдова. Почему же она сказала "жена"?
   Не знает о смерти мужа? Нет, это  невозможно!..  Три  секунды...  Три
долгих, тяжелых удара сердца... Перехватывает дыхание так, словно  всту-
паешь в холодную воду...
   Да, эта женщина не знает о смерти действительного статского советника
Кольцова потому, что этого не знает Щукин,  не  знают  в  его  отделе...
Стоп... К тому же об этой женщине не было доклада,  она  не  записана  в
книгу посетителей. Значит, она пришла сюда, в приемную, не  обычным  пу-
тем, а миновав дежурного офицера, то  есть  через  Особый  отдел,  через
контрразведку... Похоже, что это проверка... Да,  скорее  всего  провер-
ка...
   Подняв голову, Кольцов скользнул  взглядом  по  приемной  и  заметил:
дверь из внутреннего коридора в приемную приоткрыта и в проеме, почти  в
полной темноте, кто-то стоит. Кольцов  напряг  з