искусство,  своим
неустанным  стремлением  к  совершенству  повышают   уровень  добросовестной
ремесленной  работы  во  всех  профессиях  на  суше  и  на море.  Следует  с
величайшей  заботливостью создавать  надлежащие  условия  для  роста  такого
высокого и живого искусства, совершенства и в труде и в забаве, чтобы они не
погибли от незаметно подкрадывающегося внутреннего разложения.
     Поэтому  я с глубоким  сожалением прочел в статье о гоночных яхтах, что
искусство мореплавания на этих яхтах уже теперь не то, каким было еще совсем
недавно, несколько лет назад.
     Такова  была  основная  идея  статьи, написанной, видимо,  человеком не
только  сведущим, но и  понимающим -- явление  гораздо более  редкое, чем вы
думаете,  ибо  того  рода  понимание, о  котором  я  говорю,  рождается лишь
любовью,  а  любовь,  хотя  и сильнее смерти,  вовсе не  удел всех и  не так
неизбежна,  как смерть.  Настоящая любовь, будь то  любовь к людям, к вещам,
идеям или к своему делу, -- редкость. Она - враг поспешности. Она ведет счет
уходящим дням,  она не  забывает  о  людях,  ушедших  из  жизни,  о  высоком
искусстве, медленно зревшем  много дет, но обреченном быстро сойти со сцены.
Любовь и  скорбь  проходят рука  об  руку в  этом мире перемен, быстрых, как
отражения бегущих облаков в зеркале моря.
     Судить о  яхте  по  ее  успехам в гонках было  бы  несправедливостью по
отношению и  к экипажу и к судну.  Это значило бы не  ценить совершенства ее
форм и  мастерства  тех, кто  ей служит,-- ибо ведь мы, люди,  всегда служим
тому, что  мы  создали. Мы в вечном  рабстве у творений нашего мозга и наших
рук.  Человек  рожден,  чтобы отслужить  свой срок на земле, и  есть  что-то
прекрасное в том, что он служит из побуждений бескорыстных. Искусство весьма
требовательно к своим рабам.
     И, как уверяет с жаром влюбленного автор статьи, которая вызвала у меня
эту  вереницу мыслей, плавание  на яхте -- тонкое искусство. Он говорит, что
состязания довели искусство мореплавания до высокой степени совершенства. Но
к капитану яхты предъявляются разнообразнейшие требования, и если для самого
спорта полезно, что о яхте судят по ее удачам в состязаниях, то на искусство
мореплавания  это оказывает явно разрушительное действие. И тонкое искусство
гибнет.


     VIII


     Плавание на яхтах и гонки  создали  категорию  моряков-специалистов  по
косому  парусному вооружению, людей  словно  рожденных  и  выросших на море:
зимой они  рыбачат, летом  уходят в  море на яхте;  им  известны  все  тайны
управления  судами  этого  типа.  Именно  стремление  их  к победам  подняло
развлекательный спорт на  высоту настоящего искусства. Я  уже говорил, что я
профан в  гоночном деле и очень мало знаком с особенностями косого парусного
вооружения, но преимущества таких судов  очевидны, в особенности для катанья
и  спорта. Ими легче управлять,  здесь  можно  быстро  и  точно регулировать
размеры  парусов в зависимости  от ветра, и огромным  преимуществом является
сплошная  поверхность  парусов.   Здесь  можно   на  минимальном  количестве
рангоутных дерев  поместить  максимальное  количество  парусов.  Легкость  и
концентрация энергии -- вот главные достоинства косопарусных судов.
     Флотилия таких судов, стоящая на  якоре,  пленяет  своеобразным хрупким
изяществом  своих  линий.   Когда   они  движутся,   паруса  их   напоминают
распростертые крылья, легкость хода радует  глаз.  Это морские птицы, они не
плывут,  а словно  летят  над  водой,  и  движение  их кажется  естественным
движением живых существ.
     Эти парусные суда поражают своей простотой и красотой, откуда на них ни
посмотри. Шхуна,  ялик или  катер,  управляемые хорошим моряком, маневрируют
так, как будто  они наделены  способностью  мыслить и быстро  выполнять свои
решения. И какой-нибудь ловкий маневр вызывает у нас умиление и радость, как
всякое проявление сообразительности живого существа или  грациозная четкость
его движений.
     Из   названных  мной   трех  разновидностей  судов  с   косым  парусным
вооружением катер, гоночное судно par excellence имеет наиболее внушительный
вид  благодаря тому, что все  его паруса  соединены  в  один. Огромный парус
придает катеру гордую величавость, когда он тихо скользит вдоль линии берега
или огибает  мол  перед вашим восхищенным  взором.  На якоре  шхуна выглядит
лучше;  она производит впечатление большей мощности  и равновесия  благодаря
своим двум  мачтам, размещенным  вдоль  корпуса с  наклоном  к корме.  Легче
всего, по-моему, управлять яликом.
     Итак, для гонок -- катер, для  дальней увеселительной поездки -- шхуна,
для крейсирования в отечественных водах -- ялик.
     Управление  всеми   ими  --  несомненно  тонкое  искусство.  Для  этого
требуется  не  только знание основных правил  мореходства, но  и специальное
знакомство со свойствами судна. В теории все суда управляются одинаково, так
же как отношения наши  со всякими людьми строятся на  одних  и  тех же общих
принципах. Однако  если хотите  добиться в жизни тех  побед, которые  даются
лишь любовью и доверием окружающих, не подходите одинаково к двум людям, как
бы  схожи  характером они вам ни казались. Могут существовать какие-то общие
правила  поведения,  но  отношения  между  людьми  не  подчиняются   никаким
правилам. Подход к людям -- такое  же искусство, как управление кораблями. И
те  и другие живут в ненадежной стихии, подвергаются  разным  неуловимым, но
сильным влияниям и хотят, что