скитания? А разве похоже, чтобы Дато оставил Георгия в несчастье или 
радости?
— Отец… Какое имя ты решил дать 
внуку?
— Назовем – 
Дато!
Дато хотел кинуться к князю, обнять его, но воздержался: «Судьба! Вот и Георгий 
с князем согласен – значит, ждет вновь на нашем пути сражений и 
угрозы!»
Дато горячо 
поблагодарил:
— Пусть будет, как пожелал отец Хорешани! Пусть будет, как пожелали друзья.

— Пусть будет, как пожелал бог, азнаур. Ты прославил свое имя, пусть и твой сын 
будет достоин знамени Газнели и звания «барса».

Газнели вынул фамильное кольцо и, скрепляя дружбу с азнаурами, надел на палец 
Дато:
— Моурави, отдаю под твою руку семь сотен дружинников, вооруженных и с запасом 
еды. Если мало будет, проси еще. Начальником над ними назначаю моего Дато. Пока 
большего – маленькому будет свое время.

Долго обсуждали церемонию крестин. Русудан с теплой благодарностью посматривала 
на Трифилия, его тонкий ум способствовал счастливому исходу. Но бедная Хорешани 
опять 
бездетна!
А когда чуть взошел месяц, князь Газнели взял крошечного Дато, крепко прижимая 
дорогую ношу, вскочил на коня и поскакал в Метехи.



Колыбель из орехового дерева утвердилась в полукруглой башне, главенствующей 
над кипучей Курой. За сумрачным сводом осторожно стелился сумрачный свет, и 
лишь «нанинао» – колыбельная нарушала здесь непостижимо стойкую тишину веков.



Жеребенка за 
горою
Вы стреножить не беритесь.

Удальцы, от вас не скрою,

Ждет его Газнели, 
витязь


Узок полог колыбели,

Так трубите громче в 
роги!
Чтоб пред ним орлы робели,

Тигры жались на пороге,



Гнулась чтоб под ним тропинка,

И с восходом, на досуге,

Розу знатная 
грузинка
Поднесла к его кольчуге.



Тише! Сон не детский 
снится:
Выше звезд возносит 
знамя
Картли грозная десница.

Он растет. И сила с 
нами!


Путь всегда открыт 
герою
Голос в страшной битве звоно