упадок. Жаловались и князья, хотя они были в лучшем положении. Неприступные 
замки находились вне досягаемости шамхальцев. Поля и виноградники обрабатывали 
глехи и хиэани, укрытые в замках от кизилбашей. Притом же князьям удалось 
откупиться от ханов золотом, коврами, кипами шелка.

Но замкнутость хозяйства, распад торговых путей, невозможность вывоза 
накопленных товаров чувствительно отзывались и на князьях, они беднели. Все 
чаще звучало: «Надо торговать через тбилисский майдан».

Вот почему так обрадовало прибытие в Кахети Джандиери и Вачнадзе – гонцов от 
Теймураза…
Дней через двадцать в Телави прискакали Даутбек, Димитрий и Элизбар, 
сопровождаемые отрядом дружинников в сто шашек.

Взбудоражена Кахети. Жажда выхода из тяжелого состояния заставила кахетинцев 
цепляться даже за кажущуюся возможность спасения. К замку Джандиери, где 
остановились посланные от царя, тянулись азнауры, купцы и глехи из далеких 
деревень.

Как было договорено с Дато, о возвращении Теймураза пока не говорили. 
Объединенное картли-кахетинское войско для защиты общих пределов? Кто из умных 
может отказаться от такой возможности? Такое же общее одобрение и ликование 
вызвал второй совет царя Теймураза: объединить на тбилисском майдане торговлю 
Кахети и Картли.

Князья умилялись: их богоравный царь даже из Гонио заботится о них. Наверно, 
ему удастся убедить в Трапезунде трехбунчужного пашу нарушить рубеж 
Игдыр-Камарлю и этим вынудить шаха Аббаса оттянуть кизилбашей подальше от 
границы Кахети. Гордо приосанившись, князья уже предвкушали возрождение замков, 
расцвет фамилий.

Узнав о новых делах мелика Вардана, купцы оживились. До приезда посланцев 
Моурави их томило безделье. Они рвались к шуму весов и аршинов, к азартному 
торгу, клятвам, убеждениям, к скреплению сделок где-нибудь в любимом духане, 
под шум зурны и веселые выкрики кутил, под щедрые пожелания и звонкое бульканье 
вина. Крепость, где разместились посланцы Моурави, с утра до ночи осаждалась 
кахетинцами.

Тут шумели запыленные пастухи из Карагача. Они клялись: трава на пастбищах 
закрывает человека, а скота нет. Виноградари Мукузани вопили, что на 
виноградниках некому давить из винограда вино не только, как полагается, ногами,
 но даже рукой. Шелководы Илису жаловались, что уцелевшие тутовники никому не 
нужны, ибо червоводни заросли паутиной. Торговцы Сигнахи молили о прокладке 
новой дороги через Гомборский перевал, иначе не только склады не наполнятся, но 
даже на прилавок, кроме ржавого гвоздя, нечего бросить. Глехи Белакани 
сокрушались, что шамхальцы в их садах, как в собственных, деревья трясут.

Сочувственно выслушивали «барсы» плач Кахети, недавно еще раздольно 
процветавшей.

Даутбек приказал собраться в Телави всем выборным от Кахети азнаурам на первый 
ностевский 
съезд…
А Элизбар на базарной площади разбил конную сотню на десятки и производил 
учения, как отражать врага.

Конечно, саакадзевцы давно были обучены, но игра в бой показывалась для 
кахетинцев, часами тесным кольцом окружавших площадь. Всплески шашек сменялись 
блеском котлов, в которых вскипал ароматный рис. Приглашались все желающие 
разделить с картлийцами трапезу на разостланных бурках.

Наконец съехались кахетинские азнауры. Даутбек обрушился на них за бездействие. 
Так ли говорилось в Носте? Как рассчитывают они поднять из пепла свое царство? 
Где обещанные дружинники, обязанные перед родиной? Почему на рубежах не стоит 
стража? Какой вес имеет их клятва, если даже словом не потрудились представить 
дело?
Азнауры изумленно прислушивались. Казалось, гремит голос не Даутбека, а самого 
Саакадзе.

Сулханишвили принялся убеждать: ему ли, бывшему начальником царских 
телохранителей, не ведать, как собрать дружину? Но из одного нельзя сделать сто.
 Клялся и Гараканидзе из Сигнахи: он знает, как метать дротики, но чтобы 
передать искусство – надо найти метателей. Уверял и Таниашвили: опыт царской 
охоты просветил его, как направлять охотников на след кабана, но как поразить 
кабана без охотников, этого он еще не постиг.

Даутбек им твердо посоветовал брать пример с одного ностевского азнаура, 
который, если надо, и из камня выжмет воду.

Кахетинцы поняли: не шутят посланцы Саакадзе. К Новому году в Тбилис