а и кустарника..
     У него не осталось стрел. Дикие кабаны шныряли мимо, продираясь сквозь 
чащу. Перед глазами промелькнула перепуганная лань и, перескочив болотный 
родник, пронеслась мимо Георгия со страшной быстротой. Георгий стоял на холме и 
следил за ней. Лань бежала в зарослях, закрывавших ее всю. Лишь ушки ее 
мелькали над морем рогоза. Георгий пошел дальше и набрел на пруд. Там было 
много пеликанов, гусей и журавлей. С гомоном взлетели дикие птицы и грозовой 
тучей затуманили небо.
     Георгий стал следить за долетом журавлиной стаи и вдруг на одной из 
остроконечных вершин Кавказского хребта увидел храм, объятый пламенем. Пламя 
лизало купол церкви.
     Царь был потрясен, у него подкосились ноги, на висках выступили холодные 
капли.
     Он протер глаза и снова посмотрел на вершину: взвивается над горой пламя, 
горит «божий дом», как тогда, в Олтиси…
     Он перекрестился и закрыл глаза. Когда он снова взглянул на вершину, ни 
храма, ни пламени уже не было – осталась скала, на которой догорали закатные 
лучи. Потом он повернул к югу, но не знал, куда идти. Местность была ему 
совершенно незнакома.
     – Аууу! – закричал он.
     Никто не отозвался. Смущенный, пошел он вдоль болот и зарослей. Ему 
казалось, что он превратился в вавилонского царя Навуходоносора, который 
разгромил Иерусалим, за что был изгнан людьми и, как корова, питался травой. 
Тело Навуходоносора покрылось корой, волосы стали длинными,, как львиная грива…
     Только в сумерки добрался Георгий до условленного ясеня, весь грязный и 
оборванный. Волосы и борода были облеплены репьем, щеки исцарапаны шиповником.
     Охотники удивились: с детства не видели они Георгия таким бледным и 
взволнованным.
     – Что с тобой, Глахуна? – спросил Эстате. – Уж не с лешим ли ты 
повстречался?
     Георгий отрицательно покачал головой и спросил:
     – Вы видели, как вон на той вершине горела церковь?
     – Церковь? – удивился Эстате. – Ты плохо спал вчера, Глахуна. Тебе 
померещилось. Там нет никакой церкви.
     Охотники закусили и двинулись в путь.
     Георгий предложил перейти на другую сторону дороги и поохотиться в 
Сапурцле. Все другие стояли за то, чтобы спуститься в Арагвскую долину.
     После ночи, проведенной в лесу, и от хождения по болотам у Георгия 
разболелась раненая нога. В долине Арагвы ему придется бродить по воде: 
подбитая птица может ведь упасть и на другой берег реки. Но все же он 
согласился с товарищами.
     …Был тихий осенний вечер. Вершины Кавказа кутались в облака. Горная цепь 
подпирала небесный свод.
     Легкий туман поднимался от Арагвы и расстилался по фиолетовым лугам. 
Охотники связали журавлей шейками и пустились в путь. Друзья заметили, что царь 
не в духе.
     Первым вышел из лесу Китеса, посмотрел на долину Арагвы и сказал:
     – Помнишь, Глахуна, когда мы еще были мальчиками, ты подстрелил журавля, а 
он поднялся и упал прямо на середину Арагвы?
     – Как же не помнить, Китеса. Помню, – печально ответил Георгий и обвел 
глазами долину, словно искал там свою юность.
     – Ты не послушался нас, Глахуна, и полез в реку за птицей. На плече у тебя 
висели два журавля. Пока ты плыл за новой добычей, река отняла у тебя убитых 
журавлей. Я и Габо бросились тебе на помощь, едва нагнали тебя вон за той 
дубовой рощей и за уши вытащили из воды. Журавлей унесла река. В Мцхету тебя 
привезли на арбе, а твой наставник сердился на нас и угрожал: «Не сносить вам, 
бесенята, головы, если бы царевич утонул».
     – Ты позабыл, Китеса, что журавлей я всетаки тогда поймал, – заметил 
Габриэль.
     – Да нет, не так это было, – вмешался в беседу Эстате, – журавлей выловили 
плотовщики в Мцхете.
     – Не стоит ссориться изза журавлей, унесенных водой, – сказал Габриэль, 
улыбаясь.
     – Да, умчала Арагва нашу молодость, как тех журавлей, – вздохнул Эстате.
     – Арагва или время умчало ее? – спросил Георгий. Эстате посмотрел на 
Арагву.
     – Смотри, – обратился он к Георгию,там на двугорбой горе какойто юноша 
карабкается на дерево.
     Георгий еще раньше его заметил юношу. Он испугался. Неужели его узнали? 
Наверно, это какойнибудь челобитчик.
     Юноша поймал на клене какуюто птицу, сунул ее за пазуху, спрыгнул с 
дерева и вдруг исчез.
     – Кто первым его заметил? – спросил Георгий. – Я, – ответил Эстате.
     – Откуда он мог здесь появиться и куда исчез?
     – И я, по правде говоря, удивляюсь этому, – ответил Эстате.
     Было еще так светло, что, если бы неизвестный юноша в красножелтой чохе 
спустился в долину, охотники не могли бы его не заметить.
     – Ты тоже его видел? – спросил Георгий у Габриэля.
     – Видел.
     – Китеса, и ты видел?
     – Видел. Они были встревожены: куда мог скрыться юноша у
     них на глаз