лючи от крепости.
     – Я тоже так думаю, государь. Эристав Гиршел храбрый рыцарь, но всякий 
удар надо заранее рассчитать. Если прикажешь, я сам с рассветом поведу тысячу 
абхазов и самцхийские дружины и до восхода солнца сдам тебе первую башню.
     Разгневался эристав Гиршел, когда ему доложили, что царь приказывает 
отступить. Он решил состязаться с двоюродным братом до конца. Вспомнил, как 
хвалился царь: «Знай, Гиршел, трудно тебе со мной состязаться».
     Не захотел отступить упрямый воин – опять царь будет над ним подтрунивать: 
испугался, мол, Гиршел. Снова созвал он свои дружины, снова забили шавшетские 
ратники в барабаны, и Гиршел пошел в наступление. Дрогнули аланы и пховцы. 
Храбрые юноши, стройные, как сосны Кавказского хребта, пали у ворот крепости. 
Тохаисдзе отступил и снова запер ворота башни. Владетель Квелисцихе приказал 
начальнику шавшетских дружин ломать ворота. Ломами выбили железные затворы.
     Разъяренный эристав первым ворвался в башню. С обнаженным мечом встретил 
его хевисбери Мурочи Калундаури. Храбрый старик бросился на Гиршела, но и тут 
не отступил эристав. Он не успел замахнуться мечом и нанес врагу удар ногою в 
пах.
     Свалился хевисбери, но на эристава набросился сын Мурочи Калундаури, 
Годердзи. Мечом, подаренным ему царем Георгием, он разрубил меч эристава и, 
замахнувшись вторично, рассек рыцаря вместе с латами.
     Снова замкнулись ворота башни. Царские войска отступили. Вечер разнял 
противников. Царские воины раскинули палатки вокруг крепости, развели костры, 
завладели всеми подступами к замку и отрезали осажденных от воды. В полночь к 
ногам передовых дозорных упало веретено. К нему был привязан ключ от первой 
башни. То же веретено с письмом послали обратно. Царь спрашивал Ушишараисдзе, 
какая судьба постигла владетеля Квелисцихе. Веретено вернулось.
     «Гиршела рассек мечом пховец Годердзи Калундаури», – сообщил Ушишараисдзе.
     Царь не спал всю ночь. Он вспомнил свою молодость, проведенную с Гиршелом, 
и всегдашнее соперничество с ним. Потом припомнил Пхови, своего «по0ратима» 
Годердзи Калундаури и признался себе, что рад смерти двоюродного брата.
     Дозорные перекликались в темноте, кони сладко хрустели кормом. Георгий 
лежал ничком с закрытыми глазами в своем шатре и думал.
     Когда первые петухи прокричали в замке Корсатевела, Георгий твердо решил: 
если удастся спасти Шорену, он женится на ней в течение десяти дней. В лагере 
царских войск заиграли зорю. Начальник крепости выслал посла. На этот раз 
Мамамзе безоговорочно просил прощения и мира. Георгий ничего не ответил. По 
всем четырем башням царские войска били из камнеметов.
     Тогда на кровлях главной крепости и четырех башен появились воины Мамамзе. 
Они держали в руках кресты и кричали:
     – Да здравствует царь Георгий!
     Из бойниц и с зубцов осаждающему войску показывали деревянные кресты и 
тоже кричали:
     – Да здравствует царь Георгий!
     Георгий хотел было остановить кровопролитие, но Звиад уверил его, что это 
военная хитрость, придуманная Тохаисдзе.
     – Они хотят крестами заманить нас в крепость, а потом забросать камнями и 
обезглавить.
     Царь приказал войскам наступать на все четыре башни. Первой башней удалось 
овладеть в тот же день с помощью ключа, сброшенного Ушишараисдзе. Навстречу 
царю вышел начальник крепости, он подал ключи от трех башен и бросился к ногам 
Георгия.
     – А где же ключи от первой башни? – спросил царь.
     – Их украли, государь!
     Георгий понял, что начальник крепости как раз и был подкуплен Вамехом 
Ушишараисдзе.
     – Отрубите голову этому изменнику и поднесите ее в подарок эриставу 
Мамамзе! – обратился он к Звиаду.
     Мамамзе заперся в большой палате главной крепости. Ему принесли голову 
начальника крепости. Мамамзе был ошеломлен.
     Он пригласил в палату Георгия и Звиада. Упал к ногам царя, целовал колени 
его, молил о прощении.
     Царь спросил:
     – Ты получил мой подарок, эристав? Эристав поблагодарил.
     – У меня правило, эристав эриставов, не оставлять на плечах головы 
изменников. Ты хотел узнать силу мечей, рассекающих железо и кость? Ну что ж, 
испытай на себе.
     – Выведите его!приказал Звиад.
     На верхушку башни водрузили седую голову эристава Мамамзе. Тохаисдзе 
перетянули шею петлей и концы веревки привязали к двум коням. Затем хлестнули 
коней и погнали их в разные стороны. В то же утро повесили четырех хевисбери: 
Шиолу Апханаури, Бердию Бебураули, Мартию Багатаури и Мамуку Баланчаури. Замок 
Корсатевела разрушили до основания. Шорена поседела в плену, но седина шла к 
ней. Дочь эристава привезли в Мцхету и снова вручили ее Гурандухт.
     Тело Гиршела, изрубленного пховцами на куски, едва удалось собрать. 
Оплакали его по обычаю и похоронили в Самтавро под алтарем, в том месте, где 
погребали в те времена царей, католикосов и эриставов. Мелхиседек сиял от 
радости: Светицховели был закончен к приезду византийских гостей. После долгого 
путешествия и болезни он так ослаб, что монахи еле живого сняли его с мула. Но 
в тот же вечер он появился в ограде храма.
     Он благословлял каменщиков и плотников, которые попадались