Мы с Кестером привели Фреда в чувство, напоив его горячим молоком. Оно 
подействовало мгновенно. Затем мы усадили его на стул и приказали отдохнуть с 
полчаса, пока Ленц работал за него.

Готтфрид делал все как следует. Он знал все цены, все наиболее ходкие рецепты 
коктейлей и так лихо тряс миксер, словно никогда ничем иным не занимался.

Через час появился Фред. Желудок его был основательно проспиртован, и Фред 
быстро приходил в себя.

– Очень сожалею, Фред, – сказал я: – надо было нам сперва что-нибудь поесть.

– Я опять в полном порядке, – ответил Фред. – Время от времени это неплохо.

– Безусловно.

Я пошел к телефону и вызвал Пат. Мне было совершенно безразлично все, что я 
передумал раньше. Она ответила мне.

– Через пятнадцать минут буду у парадного, – сказал я и торопливо повесил 
трубку. Я боялся, что она устала и не захочет ни о чем говорить. А мне надо 
было ее увидеть.

Пат спустилась вниз. Когда она открывала дверь парадного, я поцеловал стекло 
там, где была ее голова. Она хотела что-то сказать, но я не дал ей и слова 
вымолвить. Я поцеловал ее, мы побежали вдвоем вдоль улицы, пока не нашли такси. 
Сверкнула молния, и раздался гром.

– Скорее, начнется дождь, – сказал я.

Мы сели в машину. Первые капли ударили по крыше. Такси тряслось по неровной 
брусчатке. Все было чудесно – при каждом толчке я ощущал Пат. Все было чудесно 
– дождь, город, хмель. Все было так огромно и прекрасно! Я был в том бодром, 
светлом настроении, какое испытываешь, когда выпил и уже преодолел хмель. Вся 
моя скованность исчезла, ночь была полна глубокой силы и блеска, и уже ничто не 
могло случиться, ничто не было фальшивым. Дождь начался по-настоящему, когда мы 
вышли. Пока я расплачивался с шофером, темная мостовая еще была усеяна 
капельками-пятнышками, как пантера. Но не успели мы дойти до парадного, как на 
черных блестящих камнях уже вовсю подпрыгивали серебряные фонтанчики – с неба 
низвергался потоп. Я не зажег свет. Молнии освещали комнату. Гроза бушевала над 
городом. Раскаты грома следовали один за другим.

– Вот когда мы сможем здесь покричать, – воскликнул я, – не боясь, что нас 
услышат! – Ярко вспыхивало окно. На бело-голубом фоне неба взметнулись черные 
силуэты кладбищенских деревьев и сразу исчезли, сокрушенные треском и грохотом 
ночи; перед окном, между тьмою и тьмой, словно фосфоресцируя, на мгновенье 
возникала гибкая фигура Пат. Я обнял ее за плечи, она тесно прижалась ко мне, я 
ощутил ее губы, ее дыхание и позабыл обо всем.




XII


Наша мастерская все еще пустовала, как амбар перед жатвой. Поэтому мы решили не 
продавать машину, купленную на аукционе, а использовать ее как такси. Ездить на 
ней должны были по очереди Ленц и я. Кестер с помощью Юппа вполне мог 
управиться в мастерской до получения настоящих заказов.

Мы с Ленцем бросили кости, кому ехать первому. Я выиграл. Набив карман мелочью 
и взяв документы, я медленно поехал на нашем такси по городу, чтобы подыскать 
для начала хорошую стоянку. Первый выезд показался мне несколько странным. 
Любой идиот мог меня остановить, и я обязан был его везти. Чувство не из самых 
приятных.

Я выбрал место, где стояло только пять машин. Стоянка была против гостиницы 
«Вальдекер гоф», в деловом районе. Казалось, что тут долго не простоишь. Я 
передвинул рычаг зажигания и вышел. От одной из передних машин отделился 
молодой парень в кожаном пальто и направился ко мне.

– Убирайся отсюда, – сказал он угрюмо. Я спокойно смотрел на него, прикидывая, 
что если придется драться, то лучше всего сбить его ударом в челюсть снизу. 
Стесненный одеждой, он не смог бы достаточно быстро закрыться руками.

– Не понял? – спросило кожаное пальто и сплюнуло мне под ноги окурок сигареты.
 – Убирайся, говорю тебе! Хватит нас тут! Больше нам никого не надо!

Его разозлило появление лишней машины, – это было ясно; но ведь и я имел право 
стоять здесь.