Ульрих Комм
   Фрегаты идут на абордаж

   Перевод с немецкого Е. Галкина
   OCR Палек, 1998 г.


   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Стояли последние дни февраля 1655 года.
   Западный ветер, разгулявшийся после полудня, вскоре погнал перед  со-
бой косые струи холодного дождя к низовьям Эльбы в сторону вольного  им-
перского и ганзейского города Гамбурга. И  тогда  снежные  сугробы,  еще
вчера сверкавшие ослепительной белизной, потемнели и съежились,  истекая
грязными ручейками. Смешиваясь с дождем, они наполняли сточные желоба  и
канавы бурными потоками, которые неслись, увлекая за  собой  скопившийся
за зиму мусор, в свинцовые воды Эльбы и Альстера,  в  городскую  гавань,
где уже понемногу начинали пробуждаться после долгой  зимовки  парусники
гамбургского торгового флота.
   День клонился к вечеру, и, хотя погода по-прежнему не  располагала  к
прогулкам, стрельчатая дверь одного из домов в  Новом  городе  распахну-
лась, и на улицу вышел низкорослый худощавый мужчина в длинном плаще без
рукавов, из-под которого виднелись густо  смазанные  ворванью  сапоги  и
кончик шпаги. Вслед за ним в дверном проеме появилась молодая женщина  в
накинутом на плечи темном шерстяном платке. Зябко поеживаясь и отводя со
лба прядь льняных волос, она пыталась уговорить мужчину остаться.
   - И что тебе не сидится дома, Берент, да еще в  такую  погоду,  когда
хороший хозяин и собаки на улицу не выгонит. Ведь рано  или  поздно  все
равно узнаешь, кого выберут: тебя или другого.
   Мужчина замешкался было на мгновение, однако тут же решительно надви-
нул широкополую черную шляпу на самые брови и возразил:
   - Нет, Анна, все же я пойду. Не мешает самому поглядеть, как отнесут-
ся шкиперы и капитаны к решению старейшин гильдии.  Речь-то  идет  не  о
комнибудь, а о преемнике Карстена Реймерса.
   - Карстен Реймерс, Карстен Реймерс... Да будет ему земля  пухом.  Ну,
хорошо, только ты там не засиживайся, чтобы мне не ждать тебя понапрасну
к ужину, слышишь, Берент?
   - Я потороплюсь, - отвечал мужчина и, повернувшись, быстро зашагал по
переулку к мосту через Альстер, разделявший Старый и Новый город.
   Этой зимой корабль жизни капитана  Карстена  Реймерса  отправился  на
вечную стоянку в небесную гавань, и его стул в  зале  собраний  братства
мореходов теперь пустовал. Как раз сегодня члены  правления  капитанской
гильдии собрались здесь, чтобы решить, кто достоин занять место Карстена
Реймерса. Дело в том, что  именно  члены  правления  гильдии  были  теми
людьми, которые представляли интересы гамбургских капитанов и  шкиперов,
имели право назначать капитанов на большие и малые суда и принимали при-
сягу у молодых капитанов. Они же устанавливали  размер  взноса,  который
каждый гамбургский моряк был обязан отчислять из своего жалованья в  так
называемую "кассу восьми реалов", деньги из которой шли на выкуп их  то-
варищей, попавших в плен к алжирским или  тунисским  пиратам.  Правление
гильдии устанавливало также очередность выкупа, если в кассе недоставало
талеров и гульденов для того, чтобы купить свободу всем, попавшим в  не-
волю. В то же время авторитет правления считался непререкаемым  по  всем
вопросам мореходства и в совете города, и в адмиралтействе,  и  в  суде.
Наконец, должность эта позволяла рассчитывать на самое  солидное  реноме
даже за пределами круга гамбургских моряков. Ибо кому, как не своим  от-
важным и бравым мореходам, вольный ганзейский город Гамбург  был  обязан
славой богатейшего во всей империи! Вот почему возможность попасть в эту
коллегию избранных, наделенную такой властью, представляла  собой  нечто
гораздо более важное, нежели просто новое назначение.
   Перейдя мост, мужчина направился вдоль берега Альстера по направлению
к его устью в сторону гавани. Прежде чем свернуть к дому братства  море-
ходов, он остановился и обвел взглядом лес мачт, поднимавшийся  над  ка-
менной набережной и над островерхими крышами амбаров и портовых  складов
к свинцово-серому, струящемуся дождем небу.
   Здесь еще не кипела обычная для летней навигации жизнь: лишь время от
времени протарахтит по неровному  булыжнику  мостовой  подвода,  везущая
груз к кораблю или одному из пакгаузов. Однако с палуб стоявших на  при-
коле судов кое-где доносился уже стук плотницких молотков, а  в  воздухе
витал едва ощутимый запах свежей смолы и краски. Хотя непогода и загнала
многих в теплые дома, наметанный глаз мужчины успел  оценить,  насколько
усердно город готовился к предстоящей навигации.  Пройдя  еще  несколько
шагов, он увидел на привычном месте у пирса и свой собственный корабль -
единственный уцелевший из всей флотилии его отца. Остальные стали  жерт-
вами ураганов и штормов, погибли в морских сражениях, были разграблены и
сожжены морскими разбойниками, которых англичане  называли  приватирами,
французы - корсарами, а немцы - каперами. Последние, получив от правите-
ля своей страны каперскую грамоту, на собственные деньги  снаряжали  ко-
рабли и на свой страх и риск вели крейсерскую войну  на  морях,  тоесть,
попросту говоря, охотились за торговыми судами противника. Часть награб-