сти!.. Но я уверена, самое ужасное здесь  то,  что,  не  будь  он
несчастливо влюблен в другую, - это был бы  настоящий  порох.  Но  он  так
грустен, так убит!.. - Затем, замолчав на  минутку,  Роза  воскликнула:  -
Нет... я вам больше ничего не скажу... вы были бы слишком довольны...
   Затем через секунду:
   - А впрочем, все равно... тем хуже... я вам все скажу...  -  продолжала
эта забавная девочка, взглянув на Адриенну растроганно  и  почтительно.  -
Зачем мне молчать? Я начала сперва с того, что из гордости уверяла,  будто
_волшебный принц_ готов был на мне жениться, а кончила признанием, что  он
меня чуть не выгнал! И вот подите... всегда-то я  запутаюсь,  как  примусь
врать! Теперь же я скажу вам всю истинную правду: увидев вас у Горбуньи, я
сперва, было, вскипела, как дуреха... Но когда я услыхала, как вы, знатная
красавица, называете бедную швею своей сестрой, у меня  и  гнев  прошел...
Как я ни старалась здесь себя настроить снова... ничего  не  вышло...  Чем
более я убеждалась, какая между нами  разница,  тем  яснее  понимала,  что
принц был прав, если он думал  только  о  вас...  Потому  что  от  вас  он
поистине без ума... решительно без ума... Я говорю это не потому,  что  он
убил для вас пантеру в театре... Но если бы вы знали, как он потом  сходил
с ума от вашего букета! И знаете, он все ночи не спит... а часто  проводит
их в слезах в той зале, где увидал вас  в  первый  раз...  знаете,  там...
возле оранжереи... А ваш  портрет,  который  он  на  память  нарисовал  на
стекле, по индийской моде! Да чего там, всего не расскажешь! Иногда,  видя
все это и любя его, я не могла не злиться... а потом это так меня  трогало
и умиляло, что я сама принималась плакать... Вот и  теперь...  я  не  могу
удержаться, чуть только подумаю о бедном принце!
   И Роза, с полными слез глазами и с  таким  искренним  сочувствием,  что
Адриенна была глубоко тронута, прибавила:
   - Послушайте... у вас такое доброе, кроткое лицо!  Не  делайте  вы  его
таким несчастным, полюбите его хоть немножко, этого бедного принца! Ну что
вам стоит его полюбить?..
   И слишком фамильярно, но в то же время с наивным  порывом  Пышная  Роза
схватила Адриенну за руку,  как  бы  подтверждая  свою  просьбу.  Адриенне
потребовалось  большое  самообладание,  чтобы  сдержать   порыв   радости,
взволновавший ее сердце и  готовый  излиться  в  словах;  ей  трудно  было
удержать поток вопросов, которые она горела желанием задать  гризетке,  и,
кроме того,  не  допустить  себя  до  счастливых  слез,  дрожавших  на  ее
ресницах. Она крепко сжала руку молодой девушки и не только не  оттолкнула
ее, но машинально притянула  поближе  к  окну,  как  бы  желая  хорошенько
всмотреться в очаровательное лицо гризетки. Входя в комнату,  Пышная  Роза
сбросила  шляпу  и  шаль,  так  что  Адриенна  могла  любоваться   густыми
шелковистыми косами пепельного цвета, прелестно обрамлявшими свежее лицо с
румяными щеками,  с  пунцовым,  как  вишня,  ртом,  с  огромными  веселыми
голубыми глазами. Благодаря не совсем  скромному  покрою  платья  Адриенна
могла оценить всю прелесть и изящество ее груди нимфы.  Как  ни  покажется
странно, но Адриенна приходила  в  восхищение  от  того,  что  молоденькая
девушка  была  еще  красивее,  чем  ей  показалось  сначала...  Стоическое
равнодушие Джальмы к этому восхитительному созданию доказывало как  нельзя
больше искренность любви к ней молодого принца.
   Пышная Роза, взяв за  руку  Адриенну,  была  и  сконфужена  и  изумлена
добротой, с какой мадемуазель  де  Кардовилль  отнеслась  к  ее  смелости.
Ободренная  снисходительностью  и  молчанием  Адриенны,  ласково  на   нее
глядевшей, она сказала:
   - О! Не правда ли, вы пожалеете бедного принца?
   Не знаем, что ответила бы на эту нескромную просьбу Адриенна, если бы в
это время за дверью не  раздался  громкий,  дикий,  резкий,  пронзительный
крик, видимо, старавшийся подражать пению петуха.
   Адриенна вздрогнула  в  испуге,  а  растроганное  выражение  лица  Розы
сменилось радостной улыбкой; несомненно, узнав  сигнал,  она  захлопала  в
ладоши и закричала:
   - Да ведь это Филемон!!!
   - Что значит Филемон? - с живостью спросила Адриенна.
   - Ну да... мой любовник... Ах, чудовище! Подобрался на цыпочках,  чтобы
закричать петухом... Как это на него похоже!
   За дверью раздалось новое звонкое _ку-ка-ре-ку_.
   - Экое забавное и глупое животное! Вечно одна и та же шутка... и  вечно
она меня смешит! - сказала Пышная Роза.
   И, отерев, кулаком  капавшие  слезы,  она  залилась,  как  сумасшедшая,
смехом над шуткой Филемона, казавшейся ей всегда новой и забавной, хотя  и
была ей давно знакомой.
   - Не  отворяйте...  -  шепотом  сказала  смущенная  Адриенна.  -  И  не
отвечайте ему... умоляю вас.
   - Ключ в двери, и она заперта на задвижку:  Филемон  знает,  что  здесь
кто-то есть!
   - Это все равно!
   - Да ведь это его собственная комната, мы у  него!  -  отвечала  Пышная
Роза.
   И   действительно,   Филемону,   вероятно,   надоело   упражняться    в
орнитологических подражаниях, и он взялся за ключ, но когда и тут дверь не
отворилась, он грубым басом заговорил:
   - Как, _милая кошечка_ моего сердца... мы  заперлись?  Или  мы  молимся
святому _Фламбару_ о возвращении своего _Монмончика_ (читайте - Филемона)?
   Адриенна, не желая затягивать эту смешную и затруднительную сцену, сама
подошла к двери и открыла ее, чем до такой степени поразила Филемона,  что
он невольно отступил. Мадемуазель де Кардовилль, несмотря  на  досаду,  не
могла удержаться от улыбки при виде  возлюбленного  Махровой  Розы  и  его
багажа, который он держал в руках и под мышкой.