мы  не  будем  следить
насколько возможно строже, то низшее духовенство заразится галликанством и
мятежными мыслями против того, что они называют деспотизмом епископов!
   - Для предотвращения этого несчастия необходимо, чтобы епископы удвоили
строгость, - заметил кардинал сурово. - Им всегда следует помнить, что они
прежде всего подданные римской церкви и только потом французы, потому  что
во Франции они являются представителями Рима,  святого  отца  и  интересов
церкви, точно так же как посланник является в чужой стране  представителем
своей родины, государя и интересов своей страны.
   - Конечно! - сказал  отец  д'Эгриньи.  -  Мы  надеемся,  что  благодаря
энергичному влиянию вашего преосвященства мы  добьемся  свободы  обучения.
Тогда  вместо  молодых   французов,   зараженных   философией   и   глупым
патриотизмом, у нас будут добрые  римские  католики,  послушные  и  хорошо
дисциплинированные, - почтительные подданные святого отца!
   - Так что в подходящий момент, - улыбаясь, заметил бельгийский епископ,
- если бы наш святой отец  пожелал  освободить  французских  католиков  от
повиновения существующему правительству, он, признав новое  правительство,
мог бы привлечь  на  его  сторону  значительное  большинство  приверженцев
католической партии!
   Говоря это, епископ отирал  лоб  и  старался  найти  хоть  какое-нибудь
подобие сибирского холода в охлажденном шоколаде.
   - О!  несомненно,  всякое  правительство  осталось  бы  довольно  таким
подарком, - воскликнула княгиня.  -  И  оно  с  радостью  вознаградило  бы
церковь великими благами.
   - И церковь заняла  бы  тогда  подобающее  ей  место,  чего  теперь,  к
сожалению, во Франции она не имеет благодаря безверию и анархии, -  сказал
кардинал. - К счастью, я повидался со многими епископами и, побранив их за
недостаток энергии, подогрел их усердие... Я приказал им от имени  святого
отца открыто и смело нападать на свободу  печати  и  религиозного  культа,
хотя она и была признана отвратительными революционными законами.
   -  Увы!  ваше  высокопреосвященство  не  побоялись,   значит,   ужасных
опасностей...  жестоких  мучений,  каким  подвергнутся  наши   священники,
повинуясь вашим приказаниям? - весело заметила княгиня. - О,  эти  ужасные
_апелляции против_ злоупотребления властью - вы их не боитесь?  Ведь  ваше
преосвященство нарушает законы страны, по словам шайки адвокатов и  членов
парламента... Помилуйте!  чего  страшнее!..  Вдруг  государственный  совет
признает, что в  вашем  приказании  заключается  злоупотребление  властью!
Можете ли вы представить, как должно быть страшно  князю  церкви,  на  его
троне, окруженному епископами и двором, если  где-то  вдали  дюжина-другая
атеистов-бюрократов  на  все  голоса,  от  фальцета  до  баса,  заголосит:
_Злоупотребление властью! Злоупотребление властью!_  Нет,  если  есть  где
злоупотребление... то это лишь злоупотребление правом быть смешными...  со
стороны этих людишек!
   Эта шутка вызвала общую веселость.
   Бельгийский епископ продолжал:
   - А я нахожу, что эти гордые защитники закона, со всеми их  хвастливыми
замашками действуют с  полным  христианским  смирением.  Священник  сурово
поносит их за неверие,  а  они,  низко  кланяясь,  скромно  лепечут:  "Ах!
монсеньор... это злоупотребление властью!"
   Новый взрыв хохота встретил и эту шутку.
   - Надо им оставить эту забаву,  невинное  брюзжание  школьников  против
строгой ферулы учителя, - сказал, улыбаясь, кардинал. -  Мы  всегда  будем
поступать против их воли и наперекор им, во-первых,  потому,  что  больше,
чем они сами, заботимся об их спасении, а во-вторых, потому, что мы всегда
нужны правительству для обуздания народа. Впрочем,  пока  адвокаты,  члены
парламента и атеисты из университетов кричат в бессильной злобе... истинно
верные христиане вступают в союз и действуют против нечестия!..  При  моем
проезде через Лион я был глубоко тронут... Вот настоящий римский город!  и
общины,  и  кающиеся,  и  добрые  дела   всякого   рода...   словом,   все
решительно... а что лучше всего: духовенство обеспечено ежегодным  доходом
более чем в триста тысяч экю!..  Лион  -  достойная  столица  католической
Франции...  Триста  тысяч  в  год!..  Этого  достаточно,   чтобы   смутить
нечестивцев... Триста тысяч!!!  Что-то  смогут  ответить  на  это  господа
философы?
   - К несчастью, - возразил аббат д'Эгриньи, - не все города  во  Франции
похожи на Лион!  Я  должен  даже  предупредить  ваше  преосвященство,  что
обнаруживается весьма серьезный факт: некоторые члены низшего  духовенства
желают действовать  заодно  с  народом,  нищету  и  лишения  которого  они
разделяют. Они готовятся восстать во имя  евангельского  равенства  против
того, что они называют епископским аристократическим деспотизмом.
   - Если у них хватит на это смелости, - воскликнул  кардинал,  -  то  не
найдется подходящей кары за такой проступок! Ведь это подлинный бунт!..
   - Они осмеливаются на большее, ваше преосвященство:  некоторые  из  них
мечтают о расколе. Они желают разрыва французской церкви с Римом  под  тем
предлогом, что ультрамонтаны исказили первоначальную чистоту евангельского
учения.  Молодой  аббат,  бывший  раньше  миссионером,  а  затем  сельским
священником, Габриель де Реннепон, которого я велел сюда вызвать, сделался
как бы главой среди этих пропагандистов. Он собрал несколько  викариев  из
округи и, предлагая им  покуда  повиноваться  своим  епископам,  советовал
воспользоваться правами французских граждан, чтобы законным путем добиться
ос